`Ценитель чайных церемоний`

Перестрелка идёт уже минут десять-пятнадцать, но огонь со стороны разбойников остаётся достаточно плотным. Да, они стреляют, в основном, навскидку, появляясь в окнах лишь на мгновение. Поэтому их выстрелы не очень-то и точны. А вот отрядники, пристрелявшись, время от времени выхватывают-таки отдельных бандюков.

Не ввязываясь в перестрелку, думаю…

На что рассчитывают разбойники? На численное превосходство? Сомнительно, они же не знают, сколько нас тут! Досидеть в домах до ночи и в темноте смотаться? Ты ещё досиди до темноты-то… да под огнём…

Вообще, такое странное упорство для бандитов не особо-то и свойственно. Они чаще свалить пробуют. А уж если не вышло — могут и лапки приподнять… помирать что-то не спешат.

Но — они отстреливаются!

И боезапас у них, судя по плотности ответного огня, имеется в достаточном количестве.

Что ж… будем действовать жёстче!

— Иса, — склон холма видишь? Что над домом поднимается?

— Так, — кивает осетин, — вижу.

— Вот этот свёрток, — протягиваю я ему самодельную зажигательную бомбу. — За шнур дернуть надо и на крышу избы закинуть. А там и посмотрим — долго ли они высидят! Того, кто кидать будет, сам выбери! И стрелки пусть в оба глаза смотрят — чтоб никто ему не мешал!

Самоделка у меня достаточно примитивная. Пороховой заряд-воспламенитель, фунт зажигательного вещества — Китай же рядом! Там такого добра — завались! Простейший терочный запал — тоже самодельного изготовления. Но — работает же! Ещё ожидая встречи в Пекине, я подобными штуками там и озаботился, как чуял… А местным мастерам-пиротехникам это вообще до ноги, что там заказчик хочет. Платят — сделаем! Вот пару десятков таких «зажигалок» я и привёз.

Внимательно смотрю, как боец пробирается по откосу к указанному месту. Вроде бы и нормально идёт… а вот, что-то меня настораживает! Не совсем же там конченые идиоты засели, что не понимают опасности атаки с той стороны!

— Иса, дай ему знак остановиться! Подойдём к нему на помощь, что-то нехорошее я тут чую…

Десятник кивает — к таким предчувствиям горцы относятся очень серьёзно! Дважды громко свистит — и боец замирает на месте.

А я скатываюсь со склона и бегом, прикрываясь от противника земляной грядой, спешу к бойцу. Бегу ниже уровня его продвижения, крутя головою во все стороны. Шахта… блин, тут много чего могли понарыть в своё время!

Накаркал!

Прямо передо мной, метрах в десяти, отлетает в сторону плетёный из жердей и веток щит, и из узкой дыры начинают выбираться люди с оружием.

Вскидываю пистолет — и передний оседает на землю. Бросаю оружие — оно уезжает на ремне за спину, и тащу из кобуры револьвер.

Щас, блин… разогнался один такой…

С ревом, смутно напоминающим членораздельную речь, мимо меня проносятся оба вахмистра. С палашами наизготовку, мать! А стрелять кто будет?!

И практически тотчас же я вижу последствия неразумной удали — палаш одного из них, наскочив на обух топора, сверкающими осколками разлетается по сторонам. Как там, в присказке, сказано? «Плетью обуха не перешибёшь?»

Палашом, что очевидно, тоже…

Позади меня бабахает выстрел — и топоровладелец, так и не успев насладиться своей будущей победой, оседает на землю. Жандарм же, потеряв оружие, отпрыгивает назад и — наконец-то — вспоминает про револьвер!

А вот тут и мне представилась возможность пострелять — чем я тотчас же и воспользовался! И двое разбойников утыкаются мордами в песок.

Патроны все, где там второй револьвер?

Американец я — или кто? Должен завсегда два револьвера таскать — вот и таскай! Ещё один бородач в минусе…

Двоих, срубает второй вахмистр — вот у него-то с палашом всё в порядке. Ещё двоих валят горцы, неотступно следующие по моим пятам и одного, наконец-то, подстреливает первый жандарм. Опомнился, блин… с этого начинать следовало!

— Пусть бросают бомбу! — во весь голос ору я, поворачиваясь к бойцу на верхушке холма.

Сижу на земле, перезаряжая револьверы. Патроны все расстрелял… хоть не без толку. Удалось ещё одного свалить — совершенно бешенного, и тоже — с топором. Какая-то у них мода странная пошла — у этого вообще, чуть ли не колун был…

Мимо проводят повязанных разбойников.

А до фига их, однако, тут собралось!

— Двадцать три человека, — подходит сбоку Иса. — Да в доме сколько-то их погорело — не успели выбраться.

— Пострелянных-порубанных сколько?

— Восемнадцать человек нашли. Ещё ищем… поди, попрятались тама… в шахте этой.

— Так пошли кого погорластее — пусть крикнут там, что рванём шахту и всех, к чертям собачьим, засыплем там!

И то верно!

После недолгой паузы, из-под земли выбралось ещё человек пять — и на этом всё.

Интересно, и какого же рожна их тут столько собралось?

Ларчик просто открывался — под землёй оказалась изрядная гора давным-давно награбленного добра. Для того-то телеги и понадобились — во вьюках, да на руках столько и не унести! Да и на десятке телег зараз не вывезешь.

Вот, до чего же жадность довела!

Было же у них пяток своих телег — вот на них бы и таскали понемногу…

Высказываю свои соображения Исе — тот только ухмыляется.