Ценнее власти (СИ)

Покачав головой, я стягиваю рубашку через голову и отбрасываю на край ванны.

Так, и что мы имеем?

Беру с раковины небольшое косметическое зеркало, поворачиваюсь спиной к зеркалу большому… и не вижу ничего. Но с завидным упорством продолжаю рассматривать. Поясницу, позвоночник, лопатки, плечи, шею – на коже ни намёка на татуировку. Ни большой, ни маленькой, ни даже родинки лишней.

И возникает вопрос, мог ли Мар ошибиться?

Вряд ли. Точно не тогда, когда идентифицировал метку, как свою. И, значит, что они у них отличаются. То есть он знает, как она должна выглядеть. И он узнал рисунок на моей коже.

Да и я не настолько того, чтобы фантомные боли ощущались настолько настоящими.

А, значит, метка исчезла. Интересно, у всех так, или я снова самая отличившаяся?

Я тяжело вздыхаю. И иду в спальню, где в широком комоде уже разложены все мои вещи. Оставляю джинсы, – не в платье же переодеваться, – достаю футболку. Натягиваю на себя, чувствуя аромат порошка и кондиционера для белья. Моего, домашнего.

И до истерики хочется сбежать. Туда, где тепло, уютно и безопасно. К Ириам, чтобы угнездиться вместе с ней на диване и включить лёгкий сериал. И на таком желании я ловлю себя тоже впервые в жизни.

Вот только у Мара нет привычки шутить. «Волчья Тень» закрыта и сидеть мне здесь, пока не найду всех злодеев.

Мрачная перспективка. И безрадостная, учитывая, что по расследованиям в нашем тандеме отвечал всё-таки Мар, а я так, наподхвате.

Захлопнув ящик так, что затрясся весь комод, я падаю в кресло и подгибаю под себя ноги.

Итак, во всё виноват Чех.

Молодой, умный, красивый и сильно хитрый. Уверена, возню с угрозами Гавелу-старшему организовал тоже он. И Влада убил. И посадил Мара. И попытался убить меня.

Кстати, большой вопрос, чем ему я-то не угодила. В жизни не поверю, что глава целого клана повёлся на сказки об истинных парах и таким идиотским образом решил ослабить Мара. Чтобы тот не путался под ногами и не сломал всю, наверняка готовившуюся годами, схему.

Опять же, Чех мог обвинить Мара ещё и в моей смерти. А что, неплохой способ убрать свидетеля, если уж убивали Влада мы в паре с Мареком. На кой чёрт только Чеху, вообще, было выпивать Владимира.

Или…

Бенеш. Последний представитель высшей вампирской знати. Бездетный, ограниченный с одной стороны возрастом, с другой желанием заключить мир с извечными врагами. Пусть не мир, перемирие, но сути это не меняет.

Хмыкнув, я качаю головой.

Да ладно, только полный кретин поверил бы, что князь решил пристукнуть наследника, жениться на принцессе и… что? Возглавить не только вампиров, но и оборотней? Ага, так они ему и дали. Те скорее отгрызут себе хвосты, чем встанут под вампирские знамёна. Даже если Бенеш женится на десятке дочек Гавела.

Боже, как же сложно мерить всё их категориями.

Хотя бы потому что для меня это звучит полным бредом. Отборным таким, отдающим транквилизаторами и психбольницей.

Тяжёлый вздох.

С другой стороны, если бы Бенеш якобы убил Влада, потом Главу и остальных сыновей, женился на дочке Гавела и решил рехнуться окончательно, Чех мог выступить этаким спасителем.

А что, по-быстрому казнил бы князя, заодно обрекая вампиров на гарантированное вымирание. Даже доказательства бы предъявил, на которые всем всё равно на тот момент времени было бы уже плевать. И со скорбной миной задвинул речь о горе, утратах и том, что он, конечно, не хочет, но теперь должен стать новым Главой. Исключительно чтобы восстановить то, что разрушил вампирский выродок.

Жесть, просто жесть.

Но звучит реалистично, и от этого как-то совсем неуютно.

Поёжившись, жалею, что не взяла что-то из тёплых вещей. Снова иду к комоду, напрочь игнорируя разумную мысль, что морозит меня не от холода, а от нервов. Открываю ящик, осматриваю небогатый выбор. Но руки сами тянутся, куда не надо. Хотя, почему бы и нет.

Одним движением я натягиваю худи Марека. Тону, конечно, в кофте на пять размеров больше, зато согреваюсь практически мгновенно. И приятное жжение между лопаток только помогает процессу.

А поднявшая голову вампирская суть вспоминает, что рядом слишком давно не было нашего вкусного волка. Мда.

Собираясь прикинуть, на чём бы поймать Чеха, я хочу вернуться в кресло, но в тишине спальни раздаётся громкий и требовательный стук.

Глава 25

И гостям очень хочется ответить матом.

Но я лишь тяжело вздыхаю и плетусь открывать. Уже потому, что за дверью может быть Калата, такой стук как раз в духе нашего патологоанатома. А Петя просто так не ходит, у него либо новые трупы, либо другие, не менее интересные новости.

И я открываю дверь. Чтобы разочароваться.

– Поговорим?

Глядя на принцессу в запредельно откровенном платье с разрезами, декольте до пупа и, судя по крою без спины, снова вздыхаю. Намного тяжелее, чем только что. И вспоминаю, что внизу всё ещё развлекается народ, не особо заморачиваясь, что труп их наследника в одном подвале, а брат трупа во втором.

Подняв бровь, я скрещиваю на груди руки и продолжаю просто смотреть.

Стася тоже вздыхает, отлепляется от косяка и вытаскивает из-за спины руку с зажатой в ней бутылкой.

– А так?