Ценник красивой жизни

Газета – лучшее, что было в ее жизни, – такой вывод Серафима сделала сразу, как начала работать в издании, его подтверждала и сейчас. Телевидение она перестала принимать, когда увидела однажды фильм о ее любимой Белле Ахмадулиной. Поэтесса на экране казалась больной, заторможенной, с уродливой маской вместо лица. И мир вокруг нее казался опустошенным и рыхлым. Нет, так уродовать своих героев – преступление.

Серафима любила время, когда заканчивается сбор фактов и она, полная впечатлений от увиденного и услышанного, садилась за компьютер. Начинался мучительный процесс творчества с переплетающимися аргументами, как волокнами каната, взвешиванием фактов, мнений экспертов, обоснованием авторской идеи, с добавлением стилистических изысков, украшающих любую публикацию.

Сима знала, что Аванесов сегодня будет заниматься близким к журналистике делом – анализом доказательств, так, по крайней мере, он ей сказал.

Руслан действительно думал о том, что его ребята, да и он сам, не зря получают зарплату, изучая толстую папку, которая образовалась в результате сбора досье на Дмитрия Евгеньевича Шинкова. Здесь были спрессованы, собраны, накоплены истории последних нескольких лет, где всплывало его имя. Следователь понимал, какой кульбит совершил Шинков, чтобы получить часть акций «Промсвязи». В то смутное время бесследно исчез финансовый директор этого предприятия Платон Савватеев. Не вернулся с работы домой. Руслан сделал пометку – надо еще раз побеседовать с родственниками.

«Тогдашнего губернатора бы допросить, который оберегал эту сделку и отхватил солидный куш. Но бывшие губернаторы умело растворяются на московских просторах, мимикрируют под «обычного россиянина» и часто отъезжают отдыхать в свой домик где-нибудь в Испании», – размышлял следователь.

Коррупционные скандалы вокруг прежнего губернатора словно волной омывали Шинкова, разрушали вокруг него «верхний слой почвы», но сама фигура оставалась на плаву, укрепляясь «всеми подручными средствами».

Еще был интересный эпизод, когда за взятку задержали начальника городского управления имуществом, сумму обнаружили большую, которая явно предназначалась не ему, но доказать причастность мэра не удалось. Следующее задержание – заместителя мэра – состоялось на основании оперативных материалов, он, как оказалось, получал денежные средства от фирм, которым оказывал покровительство. Схема раздачи муниципальных заказов была до удивления проста: сам вице-мэр определял выбор, вскрывая еще до конкурса конверты заявителей, за что получал твердые пятнадцать процентов, а еще нашлись такие акты выполненных работ, к работе по которым и не приступали. Очень любопытный факт отмечался в представленной записке, заместитель мэра был не кем иным, как одноклассником Шинкова. В папке еще содержались показания некоего наркодилера, задержанного с поличным, но уверенного в себе, который очень туманно соратникам в камере намекал на высокого покровителя в мэрии, по кличке Папа, который «вставит заглушку во все ментовские места». Наркодилера, отпущенного под залог, прямо при выходе из тюрьмы сбила неизвестная машина.

Аванесов пролистал папку и откинулся на стуле. Создавалось ощущение, что все происходящее вокруг мэра было похоже на легкий флер, который каким-то чудом удерживался годами, отражая и поддерживая образ решимости и уверенности.

– Да! – вслух сказал Аванесов. – Марк Твен до сих пор актуален: «Если вы украдете булку, вас посадят в тюрьму, а если украдете железную дорогу – вас сделают сенатором».

Последним штрихом в папке был список женщин, с которыми у Дмитрия Евгеньевича были отношения. Список, тоже полученный оперативным путем, был такой длинный, что, изучая его, Руслан не переставал удивляться интенсивной энергетике и мужской силе Шинкова.

– Когда же, черт возьми, он работать успевает, реформатор хренов?!

Отдельная страничка называлась «Вертелецкая», туда была подколота справка из детдома с краткой характеристикой, показания соседа-ветерана, протокол обыска и предварительные результаты экспертизы: Рита не была беременна, но в ее организме нашли следы наркотика.

Аванесов еще раз посмотрел фотографии убитой девушки с ее немолодым любвником.

– Пожалуй, это непростая история и надо начать с детдома, – решил он. – Второе направление – «Промсвязь», темой стоит поинтересоваться. Так не бывает, чтобы никто из коллектива ничего не знал, ничего не помнил.

Тут зазвонил телефон, это была Серафима.

– Руслан, давайте сегодня встретимся у меня дома, я отработала косметический салон.

– Газетчица, вы говорите, как настоящий агент, – усмехнулся он. – Хорошо, Алекс принял шифровку Юстаса.

– Опять смеетесь!

– Мне ваши котлеты очень нравятся.

– Намек поняла!

Аванесов еще раз перебрал документы в папке и решил, что заберет ее домой, такую информацию даже в служебном сейфе оставлять опасно.

Серафима открыла сразу же, едва он позвонил, по всей квартире стоял такой сногсшибательный аромат вкусной еды, что мозг Руслана мгновенно получил сигнал: «Ты голоден до ужаса».

Стол на кухне был уже накрыт, и что-то шипело в сковороде.