Ценник красивой жизни

На сцену вышел хор, дирижер взмахнул руками, и хор запел, его поддержал оркестр, и все это действо, с одной стороны, казалось мощным, а с другой – темным и сумрачным.

– Реквием Моцарта, – услышал он шепот Серафимы и попытался сосредоточиться.

Руслан слушал очень внимательно, хор пел грустно и торжественно, и он вдруг почувствовал безысходную боль, которую испытывает каждый от прощания с жизнью, она была понятна и искренна, сдержанно-скорбна. Он видел, как у Серафимы текут по щекам слезы, она даже не вытирает их, она просто замерла от монолитной массы голосов, соединяющихся отчаянно и мощно. Боль, смертельный страх, тревога и леденящий ужас постепенно уходили, и оставался только свет и покой, покой в душах тех, которые ушли, покой в душах тех, которые остались, и они продолжают чувствовать друг друга, потому что если человек есть в твоей памяти, значит, его след сохранился на земле.

– Спасибо! Громадное спасибо, Сима! Сам бы никогда не выбрался!

– Тебе понравилось? Скажи правду!

– Понравилось. Конечно, я понял немного, но тронуло, честное слово. Даже слов подобрать не могу.

– Спасибо, мне очень важно, что тебе понравилось. Я почувствовала, что они простили меня.

– Кто?

– Все. Инга, Ритка, Тома. Простили. Всех нас.

– В следующий раз на концерт приглашаю я, – вызвался Аванесов.

– А что, у нас будет следующий культурный десант?

– Конечно, будет. У нас с тобой вся жизнь впереди. Ты, как главный редактор, должна взять шефство над простым следователем. – Он дотронулся до ее руки. – О чем ты опять задумалась?

– Внука Тимку надо обязательно определить в музыкальную школу, ведь что ребенок запомнит и услышит в раннем возрасте, останется с ним на всю жизнь.

– Послушай, а почему ты не знакомишь меня со своим внуком? Мне надо в ближайшее время познакомиться и подружиться с твоей дочерью и с Тимофеем. Ему ведь нужен добрый и хороший дедушка?

Серафима засмеялась, она еще мыслями была в концертном зале, под гипнозом реквиема, и в какой-то момент ей показалось, что она балансирует между реальностью и каким-то другим состоянием. Она окунулась в эту зыбкость только на короткое время, потому что понимала, что реальность ей ближе, ведь только здесь открываются новые чувства, о которых она прежде никогда не знала.

И еще, кроме любимого мужчины у нее есть свое дело, призвание. Газета, без которой она просто не может существовать. Так уж сложилось. А жить она хочет долго, потому что впереди еще очень много дел.