Ценный груз (СИ)

— Отец поставил меня на эту должность, но многое по-прежнему происходит без моего ведома.

Мингли хмыкнул. Он всем своим видом показывал, что не доверяет этому человеку и более того, не питает к нему никакой симпатии. Пусть для остальных Гувэй выглядел как весельчак и наивный парень, но демону совсем так не казалось. Он чувствовал то, чего не замечали другие. За переживаниями Гувэя по поводу судьбы членов семьи Дэмина, за легкостью нрава и простотой взглядов Мингли явственно ощущал ложь.

— Я обязательно разберусь во всем, — Гувэй положил Дэмину ладонь на плечо и добросердечно улыбнулся, — сегодня же пойду к своему отцу с этим вопросом.

— Нет, — коротко отрезал Дэмин, — я сам немедленно отправлюсь к нему.

— Ты не знаешь моего отца, — Гувэй сжал пальцы на плече друга, — позволь мне самому все решить. В конце концов, мы же не чужие люди, — он постарался приободрить Дэмина теплой улыбкой.

Мингли недобро сощурил глаза и положил ладонь на рукоять меча.

— Твой мечник довольно нервный для человека, которому необходимо сохранять хладнокровие, — отшутился Гувэй, видя недружелюбный взгляд Мингли и его напряженную позу.

Их взгляды встретились, и мечнику даже не потребовалось использовать свои таланты, чтобы ощутить ледяной холод, прячущийся в глубине карих глаз Гувэя. Демон знал таких, как этот человек. Притворство, ложь, приправленная сладостью речей, наигранная глупость и беззащитность. Все это не ново для мира тех существ, среди которых вырос Мингли.

— Я просто глуп, — излишне резко ответил демон, — и не совсем понимаю, стоит ли мне во благо сохранности чести и жизни моего господина, отрезать вам сейчас руки?

Напряжение зазвенело натянутой струной, и Дэмин непонимающее посмотрел на своего мечника. Он молча вопрошал того, в своем ли он уме и что на него нашло. Спасением от нарастающего неудобства стал смех Гувэя. Он хлопнул ладонями по своим коленям и откинулся на спинку сиденья.

— Я слышал, что твой мечник обладает дерзким и суровым нравом, — сын градоначальника начал сглаживать углы, — и так как мы друзья, то прощаю ему подобную непочтительность. Давай лучше вернемся к нашему разговору. — Он говорил исключительно с Дэмином, игнорируя присутствие Мингли, словно тот был лишь частью внутреннего декора повозки. — Мой отец очень вспыльчивый человек и бывает довольно грубым. Думаю, что если я лично обращусь к нему, то недоразумение уладится быстрее.

— Нет, — тихо повторил свой отказ Дэмин и покачал головой, — как старший сын Каведы, я обязан сам разбираться в делах семьи. Я благодарен тебе за стремление помочь, но если я запрусь в своем поместье, как мышь, и буду лишь смиренно ожидать, пока другие люди решают за меня проблемы моей семьи, то достоин ли я быть преемником своего отца? — Он постучал по деревянной стене повозки и обратился к извозчику: — в Ведомство Безопасности.

Разговор утих, и Дэмин погрузился в собственные переживания. Вся эта ситуация казалась ему абсурдной. Его отец никак не мог быть причастен к какому-то ни было преступлению. Другие люди могли бы усомниться в его добродетели, списав на то, что каждый человек однажды сталкивается с трудным выбором и не все пути ведут к праведности. Достаточно вспомнить капитана. А ведь у чиновников соблазнов горазды больше. Пусть моряк не смог найти иного выхода и предал свои же ценности, но его отец не такой человек.

Дэмин бросил короткий взгляд на Мингли. Он ощутил, что в нем зародилось недовольство, адресованное мечнику. Если бы не этот демон, ему бы не пришлось сомневаться в собственном отце. Если бы не все его провокационные вопросы, если бы не соглашение о совместном проведении расследований, если бы не те зерна, что Мингли сеял в душе Дэмина, порождая нерешительность, странные раздумья и колебания. Если бы это существо не подтачивало его идеалы и твердую веру в единую систему справедливости, то не пришлось бы сейчас чувствовать подозрение к родному отцу и брату. Действительно ли они непричастны? Дэмину казалось, что только одним этим размышлением он предает собственную семью.

Мысль о Джане заставила волноваться еще больше. Он надеялся, что вспыльчивость брата не приведет к ухудшению ситуации. Ведь тот может сказать лишнего или оскорбить градоначальника. А что еще хуже, если разговор коснется безопасности правителя, — ведь все, что делает Ведомство, направлено прежде всего на его защиту, — Джан может вменить своему владыке трусость. Его брат неоднократно говорил о подобном. Он считал, что не будь правитель столь излишне осторожен в отношении Тивии, то не пришлось бы военным такое долгое время умирать от скуки на границе и терпеть наглые выходки тивийцев на собственной территории.

Дэмину захотелось обхватить голову руками и завыть. Слишком уж явственно он видел картину, описывающую, как Джан сквернословит и попирает все существующие ведомства, их начальников и самого Правителя Синторы.

Мысли становились лишь мрачнее, а чувство безнадежности — сильнее.