Ценный груз (СИ)

— Или предрассудки, — раздраженно парировал Мингли, — или козни тех, кто пожелал ослабить вашу магию.

— Законы Синторы написаны кровью предков! — не выдержал Дэмин. Теперь он четко понимал, что просто обязан втолковать этому демону, как тут все устроено. Им предстоит не просто собирать сведения, а сделать все для того, чтобы спасти его отца и брата. И своеволие Мингли, его игнорирование законов, и страсть все сделать по-своему способны привести расследование к катастрофе. — Ты не можешь просто так прийти и заявить, что наши законы ложны. Ты ничего не знаешь и не сделал для нашей провинции, чтобы такое заявлять. Ты не строил городов, не спасал хрупкие тела людей от страшных болезней, не убаюкивал умирающих и не утешал тех, кто их хоронил. Ты не стоял у истоков создания Совета чароплетов, не держал в ладонях осколки звезд, что подарил нам Бог Неба, и благодаря которым наша кровь позволяет творить магию. Кто ты такой, чтобы утверждать, что все наши правила ошибочны, наше поведение неверно, а наши взгляды искажены?

Дэмин сам не понял, как буквально взрывался. Накопившиеся переживания, стресс и напряжение, наконец, нашли выход. Его глаза наполнились решимостью любой ценой втолковать Мингли, что он не вправе игнорировать нормы и правила людей. Особенно находясь в теле одного из них.

— Не смей насмехаться над моим народом и нашими традициями! Иначе я сам отлуплю тебя палками, как провинившегося раба. — Голос Дэмина наполнился сталью. Пусть он был добропорядочным, но никто не говорил, что он являлся мягкосердечным, — Ты постоянно говоришь, что мы эгоистичны, глупы, слепы, но кто знает, каковы демоны? И лучше ли они нас? Ты пользуешься тем, что я ничего не знаю о твоей расе. Но клянусь богами, я уверен, что и у вас хватает грязного белья! Скажи, — он приблизился к Мингли настолько близко, что его эмоции горным водопадом обрушились на демона, — ты ненавидишь всех людей или только нас, синторцев?

— Мне без разницы, — прошипел Мингли. Казалось, что бурный поток чувств Дэмина просочился ему в кровь и сейчас отравлял каждую клетку тела, — синторец, тивиец, лиорец. Вы все одинаковые, — он замолчал, стараясь справиться с тем, что рвалось наружу, — Лишь думал, что хоть ты отличаешься.

— Хочешь знать причину, почему я так говорю о людях? Хорошо, — Мингли сделал шаг назад, словно вырываясь из едкого болотного тумана на свежий воздух. — Одного из моих родственников чароплеты принесли в жертву. Связали руки, ноги, вскрыли грудную клетку и бросили в реку наблюдать, как далеко заплывет измученное тело. Они сказали, что если тот достигнет моря, то его душа получит шанс переродиться, — губы Мингли скривились в презрительной усмешке. — Ведая, что он не человек, и боясь, что, даже утонув — не погибнет от удушья, они надеялись, что рыбы выгрызут ему сердце сквозь зияющую дыру в грудине. Ведь тогда это преступление не будет считаться за совершенное их руками, так? А значит, и демонам не за что будет им мстить. Люди такие умные, когда творят мерзкие вещи.

Дэмин изумленно замер. Он никогда не слышал о подобных ритуалах. Вероятно, это произошло не в Синторе. Но это не имело значения, ведь случись с ним такое, он бы и сам воспылал ненавистью к любому существу, кто так низко и отвратительно умертвил его родную кровь. Ко всему прочему, выходит, что убить демона в человеческом теле все-таки как-то возможно? Может быть, лишь чароплетам ведомо как. А может, дело в особом способе? Или тот демон был в своем обличии? Мингли ведь не уточнял этого.

Задавать сейчас такие вопросы показалось молодому судье бестактно, хоть он и сгорал от любопытства, все больше и больше желая понять природу демонов.

— Почему чароплеты так поступили? — тихо спросил Дэмин.

— А для людей обязательно должна быть причина, если они пожелали убить непохожего на них? Пусть я и высказываю свое мнение в том, что ваши обычаи странные, нелепые, излишне жестокие или глупые. Но разве я стремлюсь вас убивать за это? Вот основная разница между людьми и другими существами. Только люди не терпят никого, кто мыслит или ведет себя иначе.

— Когда и где это случилось? — Дэмин старался как можно аккуратнее задавать вопросы.

— Какая разница, — отмахнулся Мингли, который вздохнул с облегчением, когда столь сильные эмоции молодого судьи, наконец, покинули его. — Для нас время не играет роли. Важно другое — пусть наша жизнь и длинная, но она одна, и мы не перерождаемся. Чувствуешь иронию в словах тех чароплетов? — Он горько усмехнулся, — Мой родственник проплыл тысячу километров, пока его не сожрали заживо рыбы. Он не обрел перерождения. Ибо у него нет души. Именно поэтому мы относимся к смерти столь уважительно. У нас, в отличие от людей, нет второго шанса.