Ценный подарок (сборник)

Художник редко выезжал в свет, не любил бывать на званых обедах и ужинах, на дипломатических приемах и на премьерах сногсшибательных фильмов. Он был неразборчив в пище. Жена обижалась, когда он небрежно тыкал вилкой в диковинные блюда, которые она готовила с не меньшим вдохновением, чем он писал свои картины. Он не обращал внимания на одежду, изо дня в день ходил в широкой холщовой блузе, перепачканной красками, и вельветовых штанах. Но вот что странно: туфли у него были лакированные и с ними он не расставался даже в мастерской. В этом наряде бывал он и в избранном обществе, вызывая насмешки и ядовитый шепот у себя за спиной.

— Как он смеет появляться в таком виде? — морщился Франт.

— Им все позволено, — шипел Ханжа, — не удивлюсь, если он придет босиком.

— С этим нужно кончать! — злился Ревнитель нравов. — Власти должны запретить ему.

Может быть, власти прислушались к голосам этих значительных лиц. Художника перестали приглашать на званые обеды и ужины, дипломатические приемы и на премьеры сногсшибательных фильмов. Он не заметил этого. Жена огорчилась. Она была молода, любила блистать в обществе и, кроме того, считала, что муж должен заводить деловые связи.

«Конечно, он талантлив и знаменит и еще не нуждается в покровительстве, но все проходит, одно уступает место другому, и, если ты не будешь мелькать там, где бывают нужные люди, ты можешь уйти в тень, а из тени очень трудно выбраться на солнце», — так думала она, а Художник писал картины и делал наброски.

Как-то один Меценат устроил бал, куда были созваны все, мелькавшие в сферах. Художник и жена не получили билетов. Жена знала, почему их не пригласили, и не могла смириться с этим. Шутка ли — такой богач, он мог купить по самой высокой цене полотна, все еще висевшие в мастерской Художника. Но как же поступить, чтобы они с мужем оказались на этом балу?

Бедная женщина пришла в отчаянье и постарела лет на десять — пятнадцать. Две недели она не причесывалась, не мазала губы, не клала тон на лицо, и можно было подумать, что это не жена знаменитого Художника, а деревенская прачка.

С распущенными волосами, в стареньком халате, в туфлях на босу ногу, бродила она по мастерской, а Художник не замечал ничего.

«Что же делать? Что делать?» — шептала жена. В глазах ее мелькали огоньки безумия.

Когда стало известно, что ни один врач не может справиться с этой ужасной болезнью, жена неожиданно вспомнила правила геометрии, которую учила еще в школе.

«Прямая линия есть кратчайшее расстояние между двумя точками на плоскости», — произнесла она, и через несколько дней в мастерской Художника появился высокий седовласый мужчина со строгим сухим лицом нотариуса и выправкой циркового наездника. Под мышкой он держал какой-то сверток.

— Милый, — сказала жена Художника таким ласковым голосом, каким она говорила, когда затягивала будущего мужа в свои сети, — милый, к тебе пришли.

— Что? — оторвался от полотна Художник. — Кто?.. Зачем?..

Окинув зорким взглядом незнакомца и не найдя в нем ничего интересного для своей палитры, он повернулся лицом к холсту и приказал жене:

— Убери его!

— Уважаемый маэстро, — вежливо сказал незнакомец, — я не собака и просил бы вас так не обращаться со мной. Я не позволю!

— Вы! — зарычал Художник. — Да известно ли вам, кто я такой? Мои картины украшают музеи мира, знатные персоны клянчат у меня полотна и наброски, как нищие корку хлеба.

Незнакомец молча измерил взглядом фигуру Художника с ног до головы, а затем с изысканной вежливостью произнес:

— Я знаю, маэстро. Кто же не знает вас. Но среди моих клиентов есть такие, которые, пожалуй, не снились вам. Недавно я имел дело с одним бывшим королем и чуть не спустил его с лестницы, когда он вздумал называть меня на «ты». Сказать откровенно, мне стало жаль его бывшую коронованную голову, такие сейчас встречаются все реже и реже.

— Бывший король? — удивился Художник. — И вы говорите, что это ваш клиент?

— Да, это, пожалуй, самая большая персона из моих заказчиков, а так чаще попадаются бывшие князья, графы и прочая мелочь.

Художник удивился еще больше.

— Простите, — сказал он с несвойственной ему вежливостью, — чем же вы занимаетесь?

— Я портной, и, смею вас уверить, мое имя весит не меньше вашего. Костюмы по моим моделям носит весь мир. Меня тоже называют художником и маэстро.

Щеки Художника затряслись, как плохо застывший студень, в гневе он кинулся на жену:

— Как ты смела?! Кто тебе позволил?! Ты знаешь, что я не пускаю к себе в мастерскую даже художников, а ты привела портного! После этого ты недостойна быть моей женой.

Жена Художника чуть не провалилась сквозь землю от таких слов, и провалилась бы, не будь этот дом построен прочно и крепко, а не так, как лепят дома сейчас.

Портной успокоил ее:

— Не тревожьтесь, мадам, ступайте по своим делам, а мы поладим. Маэстро с маэстро всегда сумеют договориться, если им не помешают посторонние.

Жена Художника вняла мудрому совету и ушла в соседнюю комнату, чтобы не услышать от мужа народных слов, которых он набрался еще в детстве в деревне.