Цент на двоих. Сказки века джаза

Их взгляды встретились, и на мгновение необъяснимый, полубессознательный поток эмоций соединил их в одно целое. Когда Янси вновь овладела собой, ее взгляд, казалось, говорил…

Неожиданно прямо над ухом раздалось:

– Да ведь это Янси!

Янси оглянулась. К своему ужасу, она узнала девушку – это была Элен Харли, одна из тех, кому она звонила, приехав в город.

– Ах, Янси Боуман! Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть. Привет!

Янси представила Скотта. Сердце ее учащенно застучало.

– Ты тоже едешь? Как здорово! – восклицала Элен. – Можно, я сяду рядом с тобой? Давно уже хотелось с тобой поболтать. Кто тебя пригласил?

– Ты его не знаешь.

– Может, знаю?

Поток ее слов, острыми когтями царапавший нежную душу Янси, был прерван невнятными выкриками кондуктора. Скотт поклонился Элен, бросил взгляд на Янси и вышел из вагона.

Поезд тронулся. Пока Элен разбиралась со своим багажом и снимала меховое манто, Янси смогла осмотреться. В вагоне было весело; возбужденная болтовня девушек, словно смог, висела в сухом, отдававшем резиной воздухе. То тут, то там сидели гувернантки – как выветренные скалы среди цветов, безмолвно и мрачно напоминая о том, чем в конце концов оканчиваются веселье и юность. Как много раз и сама Янси была частью такой толпы, беззаботной и счастливой, мечтающей о мужчинах, которых она еще встретит, об экипажах, ждущих на станции, о покрытом снегом университетском городке, о больших горящих каминах в студенческих клубах и об оркестрах, бодрой музыкой боровшихся с неизбежно приближавшимся утром.

А сейчас она была здесь чужой, незваной и нежеланной. Как и в день своего прибытия в «Ритц», она чувствовала, что в любое мгновение ее маска может быть сорвана – и она окажется выставленной на обозрение всего вагона в качестве фальшивки.

– Расскажи мне обо всем! – говорила тем временем Элен. – Расскажи, что ты делала все это время? Что-то я не видела тебя ни на одном футбольном матче этой осенью!

Это замечание, кроме всего прочего, предназначалось для того, чтобы Янси поняла, что уж она-то сама не пропустила ни одного.

На другом конце вагона кондуктор прокричал: «Следующая остановка – „Манхэттен Трансфер“!»

Янси покраснела от стыда. Она задумалась о том, что же теперь делать, подумала, не стоит ли признаться, но сразу же отбросила этот вариант, продолжая отвечать на болтовню Элен испуганными междометиями, а затем, услышав зловещий скрип тормозов и заметив, как поезд постепенно уменьшает скорость, подходя к станции, она, повинуясь импульсу отчаяния, вскочила на ноги.

– О, господи! – воскликнула она. – Я забыла свои туфли! Как же я без них! Надо за ними вернуться!!!

Элен отреагировала на это с раздражающей предупредительностью.

– Я позабочусь о твоем чемодане, – быстро сказала она, – а ты его потом заберешь у меня. Найдешь меня через «Чартер-клаб».

– Нет! – Голос Янси сорвался и перешел в визг. – Там же мое платье!

Не обращая внимания на недостаток логики в своем объяснении, она нечеловеческим усилием стащила чемодан с полки и, пошатываясь, пошла к тамбуру, сопровождаемая заинтригованными взглядами попутчиц. Как только поезд остановился, она спрыгнула на платформу и тут же почувствовала слабость и потрясение. Она стояла на жестком цементе нарядной деревенской платформы «Манхэттен Трансфер», и по ее щекам стекали слезы, – она смотрела, как бесчувственные вагоны вместе со своим грузом счастливой молодежи спокойно продолжали свой путь в Принстон.

Через полчаса Янси села на обратный поезд в Нью-Йорк. За тридцать минут ожидания она растеряла всю самоуверенность, которую ей подарила предыдущая неделя. Она вернулась в свою маленькую комнатку и в тишине легла на кровать.

X

К пятнице Янси почти совсем оправилась от холодной тоски. Утром она услышала голос Скотта по телефону, и это подействовало на нее ободряюще. Она с большим энтузиазмом принялась рассказывать ему о наслаждениях Принстона, немилосердно приплетая к выдумкам подробности другого бала, на котором она была два года назад. Ему очень хотелось увидеться с ней, сказал он. Не могла бы она поужинать и, может быть, сходить с ним в театр сегодня вечером? Янси задумалась, оценивая искушение. Ей приходилось экономить на еде, и великолепный ужин в каком-нибудь модном месте с последующим походом в театр конечно же подействовал на ее изголодавшееся воображение, но она инстинктивно почувствовала, что время еще не пришло. Пусть подождет. Пусть помечтает еще немного, еще чуть-чуть.

– Я очень устала, Скотт, – сказала она, стараясь говорить как можно более откровенным тоном, – вот в чем все дело. Я встречаюсь с кем-нибудь каждый вечер с тех пор, как приехала сюда, и я уже полумертвая. Постараюсь отдохнуть в гостях завтра-послезавтра, а после этого пойду с тобой ужинать в любой день, когда захочешь!

Он молчал, а она держала трубку в ожидании ответа. Наконец он сказал:

– Да уж, гости – это лучшее место для отдыха! И кроме всего прочего, до следующей недели надо еще дожить. Я очень хочу видеть тебя прямо сейчас, Янси!

– И я тебя, Скотт!