Центр Мироздания

— Джон Леннон, — громко прокричал отец, разбивая над блюдом яйцо. — Give Реасе a Chance.

— Что?! — громко переспросил Аллан.

Якоб убавил звук.

— Я говорю, песня так называется — «Give Peace a Chance». Классика. И чему вас только учат на уроках музыки?

— У нас нет уроков музыки уже несколько лет, — ответила Беатриса.

— Разве ты не на даче? Мама сказала…

— На даче? А, да! Как же я забыл?! А здесь мой двойник, который пришел приготовить моей семье обед. Filet de veau de Cordon Bleu и pommes sauté.

— Что-что? — не поняла Беатриса.

— Французское блюдо. Телятина с ветчиной и сыром… И с жареной картошкой.

— Вот это, я думаю, нам понравится! — довольно сказал Аллан.

— Им что-то понравится! Бог услышал мои молитвы. Аллилуйя, — пропел Якоб. — Твоя мама испугалась, что вы загнетесь от пиццы и сосисок, станете бледными, толстыми и прыщавыми. Короче, ОНА РЕШИЛА, что мне лучше вернуться домой.

Папа оторвался от своего занятия и вытер рукавом пот со лба. Аллан прикоснулся к своему носу. На месте прыща появилась короста.

— Кажется, впервые за длительный период мы пришли к единому мнению, — продолжил папа. Он закончил взбивать яйца, снял со стены кухонный молоток и принялся отбивать мясо.

— Тебе обязательно устраивать такой шум? — спросила мама, появившаяся в дверях кухни.

— Ты уже дома? — удивился Аллан, а сам подумал: «Интересно, она надела свое самое красивое платье в знак примирения или это случайное совпадение?»

— Конечно! Шум — обязательный атрибут кухонного труда. И пожалуйста, не думай, что я специально тебя дразню.

— По крайней мере у меня возникают некоторые сомнения…

Отец перестал стучать и, выпрямившись, посмотрел маме в глаза.

— Знаешь что, — сказал он, — сомнение не есть мучение. Это одно из условий жизни. Если бы ты только могла его воспринимать споко…

— Есть и другие мучения, которые становятся условиями жизни, — ответила мама. — Я воспринимаю их только по одному…

— Пошли ко мне, — шепнул Аллан Беатрисе. — В этих спорах и есть их семейное счастье.

34

Кухарка вынула из духовки огромный противень с большими кусками телятины, почками и запеченной картошкой. На кухне проходил большой сбор. Все места вокруг огромного стола были заняты. На обед прибыл сам Генерал-процессор, притащивший за собой свиту чиновников, облаченных в желтые камзолы и кителя с золотыми пуговицами. Во главе стола сидел маленький человечек явно восточной наружности, который голодным взглядом смотрел на аппетитное жаркое.

— Пусть жаркое дойдет на воздухе, а там уж мы его и разложим по порциям, — улыбнулась Клара.

Генерал-процессор откашлялся и встал:

— В таком случае я могу воспользоваться возможностью и поблагодарить за неоценимый вклад, который внесла кухня в общее дело. Я думаю, что буду говорить от имени всего Замка, когда я…

Боганис не слушал. Его тоска по Делии становилась все более гнетущей. «Требуется время, — сказала Клара. — Все проходит». Время…

Трудно сказать, слушал ли речь Травер. По виду индейца понять это было невозможно. Он не любил шумных компаний.

Хан Зен, во всяком случае, точно не слушал Генерал-процессора. Он сидел во главе стола и, перегнувшись через угол к Лудо, обсуждал с ним важнейший вопрос: что лучше в жареном мясе с почками — почки или само мясо? Неожиданно в кухне загремел звонкий собачий лай, от которого Генерал-процессор чуть не повалился на спину. Под столом Вито и Вито лакали из плошек лошадиную кровь. Прикончив порцию, они теперь требовали добавки. Клара поспешила долить им лакомства.

Генерал-процессор вымученно улыбнулся и продолжил:

— Мы также надеемся, что наша бдительная Администрация найдет ключ от Центра Мироздания и тогда жизнь в Замке вернется в тот привычный ритм, который мы знаем и любим. Мы…

— По-моему, жаркое готово, — перебила его Клара, разрезала мясо и разложила угощение по тарелкам.

— Спасибо, — поблагодарил Генерал-процессор кухарку, получив свою порцию жаркого, и постучал по столу вилкой. — Давайте же поднимем бокалы за нашего друга, который не смог присутствовать здесь сегодня. За… Аламана!

Из-за стола быстро поднялся один из помощников, наклонился к уху Генерал-процессора и что-то ему нашептал.

— Э-э… да-да! За Албана! Выпьем за Албана!

Хан Зен поднял голову и, словно не слышал тоста, прошептал:

— А почему, да?