Центр не удержать (Битва за Центр - 3)

Нижняя часть сферы была завалена чем-то большим и белым - точь-в-точь мячи для регби длиной в метр и толщиной в рост человека. Куча кое-где была покрыта слизью. Они выглядели как яйца гигантских насекомых, а при мысли о том, что за отпрыски должны появиться из них на свет, меня передернуло.

С потолка каморки свисали пряди высохшей, некогда клейкой субстанции с аккуратно упакованными свертками. Тут я понял, что эти упаковки похожи на меня - у всех сверху торчали головы, но, увы, ни одна даже отдаленно не напоминала человеческую; скорее, они выглядели как головы насекомых. Как и у всех насекомых нижних уровней Асгарда, глаза у них были как у ночных млекопитающих. Усики, щупы, жвала - как у насекомых, а глаза - просто гляделки - невинные, большие, влажные. Как и я, пленники были еще живы - их усики и рты двигались, словно они беззвучно разговаривали или пели. Некоторые пялились на меня, пока я смотрел на них, будто сочувствуя моей ужасной участи. Ручаюсь, последнее было чистой игрой воображения.

Все мы были подвешены в некоем подобии кладовой - припасы для детишек, которые вскорости вылупятся из чудовищных яиц.

То, что летело за нами к Центру Асгарда, поймало меня и утащило в свое гнездо. Вот не знаю - благодарить ли его за то, что не разорвало меня в клочья. Затем я подумал, скоро ли начнут вылупляться детишки, сколько времени понадобится гусеницам, чтобы сожрать меня целиком, если они начнут с ног. Потом вспомнил, как слизняки наверху мучились со скафандрами, значит, и гусеницам нужно какое-то (интересно - какое?) время, чтобы прогрызть сверхпрочную упаковку.

Потом я осознал, что система жизнеобеспечения, подвешенная на спине, может обеспечивать мою жизнь весьма долго, пусть даже мои ноги будет жевать какая-нибудь дрянь.

И лишь после этого несколько запоздало подумал, что же случилось с остальными.

- Эй, - сказал я сдавленно в микрофон, - есть кто-нибудь живой?

- Руссо?! - забрали мне в ответ. Это был голос Сюзармы Лир.

- Сюзарма? - откликнулся я. - Что с другими?

- Господи, я думала, все погибли. Что это за игры, Руссо? Где ты?

- Я только что очнулся, - сообщил я понуро. - Насчет того, где я, - сам себя спрашиваю. Но, очевидно, в беде. Что-то запеленало меня, как мумию, и я вишу где-то. До чертиков напоминает кладовку.

- Видишь других? - спросила она. Я еще раз оглядел своих товарищей по несчастью - решительно ничего человеческого.

- Нет, если кто-нибудь не висит прямо за мной. У меня не настолько длинная шея. Ты-то где?

До того, как я услышал ее ответ, до меня донесся протяжный, сонный стон. Точно - не она и не Мирлин. И не Урания.

- Нисрин? - спросил я. - Это вы? Молчание. Потом послышалось:

- Мистер Руссо?

- Где вы, Нисрин?

Еще молчание, потом снова его голос:

- Я обездвижен. Где-то в воздухе. И рядом несколько созданий с головами, как у бабочек. Они спеленуты, как и я.

- Вот черт. - Голос Сюзармы. - Значит, у меня двое, за которыми надо присматривать. Не знаю, с кого и начать. Прямо иголки в стоге сена. Мне нужна эта коробочка-с-мозгами, но не слышу ни Урании, ни Мирлина.

- Ты что, свободна? - спросил я. Это было обнадеживающей новостью, хотя и не обещавшей моего спасения.

- Да, - рявкнула она. - Что-то сцапало меня. Я бы его пристрелила, но оно держало меня, а мне не улыбалось просто падать - без крыльев. Я притворилась мертвой, пока оно не приземлилось. Я на кроне громадного дерева - должно быть, высотой в две мили, и то не уверена. Крылья повреждены, я не осмеливаюсь лететь. Здесь светлее, чем можно было предположить, прыгая вниз. Какие-то светляки повсюду, деревья сами тоже светятся. Летучих созданий полно, черт дери, но лес не такой густой - не получается перешагивать с ветки на ветку, с дерева на дерево. Полдня убьешь, если вздумаешь слезать вниз. Можно рискнуть и прыгнуть, но я не знаю, куда идти и где вас искать.

Звучало неутешительно.

- Мирлин! Урания?! - воззвал я с надеждой. - Есть кто-нибудь?

Если бы они могли ответить, они бы уже отозвались, это точно. Вдруг я почувствовал себя чудовищно одиноким.

- Тут за мной еще двое явились, но они больно тихоходны, прокомментировала Сюзарма. - Думаю, что могу спуститься. Но ничего похожего на фонарик не видно. Кстати, не уверена, что смогла бы отличить фонарик от светляка, привали такое счастье.

- Увы, - сухо заметил я, - счастье не привалит. Я внутри какой-то колоссальной тыквы. Нисрин, очевидно, в таком же плену. Нас может разделять тридцать километров, а может - только одна дверь.

- Так что же мне делать, черт возьми? А, Руссо?

- Не знаю, - сказал я. - Просто ума н? приложу.

- Кажется, - отозвался Нисрин, - я вряд ли выберусь из кокона, в который меня упаковали.

- В таком случае, - заключила Сюзарма, - мы влипли в историю.

Похоже, она недооценила ситуацию. Я глянул вниз. Не имеет значения, какая нечисть вылупится из этих яиц. Любой монстр может принять форму яйца, как человек или цыпленок. Вся жизнь, если я только правильно толкую свои сны, это нить, выхваченная из мотка Создания, и она свивается в петлю судьбы.