Центр тяжести

– Месяц назад, восьмого августа, на мясном рынке на улице Ефремова произошел один странный случай. Некий Михаил Е., библиотекарь по профессии, пришел на рынок купить бычье сердце. Ну, любит он есть на обед тушеное бычье сердце. У всех свои причуды. Так вот, эммм, свидетели утверждают, что во вторник, восьмого числа, в восемнадцать сорок по московскому времени, Михаил Е. подошел к прилавку и попросил взвесить ему пару бычьих сердец. А дальше, цитирую, «началась какая-то чертовщина»: когда мясник взял сердце в руки – оно забилось. – Следователь поднял взгляд от листа бумаги, посмотрел на меня. – Прямо в руках у мясника. И даже больше, тут еще есть. На вопль Михаила Е. сбежались и другие посетители рынка и двое охранников. И все как один утверждают, что видели это самое бьющееся сердце, словно живое. Когда же один из охранников попытался поднять его, сердце, опять же, как утверждают двенадцать свидетелей, вдруг засветилось у него в руках. Как лампочка. Наши специалисты опросили всех свидетелей и проверили их – сговор между ними исключен, они не знали друг друга или знали лишь шапочно. Сердце мы изъяли. Надеялись найти там какие-нибудь светодиоды или другие механизмы. Но, – он пожал плечами, – ничего не нашли. У меня есть серьезное подозрение, что один – как минимум один! – из свидетелей находится в сговоре с организатором этого… этого, – он неопределенно махнул рукой, пытаясь, видимо, вспомнить слово «перформанс», – безобразия. И я подозреваю, что именно он – один из них – подменил сердце на настоящее, чтобы сбить с толку следствие. – Он снова замолчал, разглядывал меня своим стеклянным глазом. – Но и это еще не все. Такой же случай произошел спустя три дня на другом рынке, рядом с метро «Алексеевская», а потом, еще спустя день, сердце засветилось в руках у покупателя на рынке на «Юго-Западной». И вот как раз в третьем случае наш шутник – или шутники! – прокололся: мы изъяли светящееся сердце до того, как его успели подменить. – Он вытащил из папки пару фотографий, протянул их мне. На фотографиях: разрезанное сердце, а внутри куча проводов и светодиодов. – Как я говорил: обычная мистификация. Очень умелая, впрочем. Что вы об этом думаете?

Прошла минута прежде, чем я смог открыть рот – настолько дико звучала эта его история. Он засмеялся – явно наслаждался моей реакцией.

– На этом эпопея со светящимися сердцами завершилась. И это объяснимо: чтобы изготовить такой, эммм, аппарат, нужно много сил и времени. Теперь аппарат у нас. Но странности не закончились. На этой неделе, – сказал он, – у нас было несколько облав. Нам удалось выследить и арестовать сразу трех, – он показал три пальца: большой, указательный, средний, – трех участников группировки «Графт». Да, мы считаем, что это не один человек, а целая ОПГ. Я знаю, что вы думаете, люди называют их «уличными художниками», – он изобразил пальцами кавычки, – но мы смотрим на это по-другому. По закону любые не согласованные с властью акции – это экстремизм. И вот мы взяли их, этих людей, и привезли сюда, и здесь я, так сказать, поговорил с ними. Ничего особенного они не сказали. Но! – Он поднял палец. – Кое-что у них все же было. – Длинная пауза, он постучал пальцем по книге. – Книга сказок. Я нашел ее при обыске в квартире одного из преступников. Других книг у него не было, и я подумал: «Зачем она ему?» И тогда я проверил список изъятого имущества при задержании его соратников. И знаете что? У них все же было кое-что общее – книга вашей матери. Бумажный экземпляр в твердом переплете, год издания: 1998, тираж 880 экземпляров. Забавная цифра, никогда не понимал, почему так сложно напечатать ровно тысячу экземпляров? Почему именно 880, вы не знаете?

Я медленно покачал головой.

– Ну да ладно. – Он махнул рукой. – О чем бишь я? Я ведь не просто так спросил у вас, верите ли вы в гороскопы, магию и чудесные совпадения и прочий бред. Мы с вами – скептики по натуре, мы же понимаем, что такого рода «совпадения», – снова изобразил кавычки, – чисто математически настолько маловероятны, что ими можно пренебречь[11]. Согласны?

Я сглотнул.