Центр земли

Первый: – Я понимаю, что впервые в жизни не пасанул. И дело нужно было довести до финала.

Третий: – Один на один?

Первый: – Да.

Четвертый: – Давно ли руки зачесались?

Первый: – Просто хочу выбить всю дурь из кого–то.

Второй: – А выбьют из тебя. Видно, что твоя злоба от другого исходит. Явно не от парней, перед которыми, виноват ты.

Первый: – У нас есть выпить?

Третий: – Вроде не оставалось.

Второй: – Есть. Я из отеля спер, четыре маленькие бутылочки водки.

Первый: – Дзынь-дзынь?

Четвёртый: – За разум!

Третий: – За мнительность!

Второй: – За честность!

Первый: – …За безумие.

Мы залпом опустошили содержимое, и рассмеялись. От главной дороги, начали появляться фары, виднелось около пяти машин. Нас слепило, мы вышли из беседки на встречу, разобраться в чем дело. Машины заглохли в пару метрах. Фары погасли и стали появляться люди. Во главе всей толпы – та троица, с центровым, побитая и явно не дружелюбно настроенная.

–Ну что, парни? Отдохнули в наших краях? Весело? Пьяно? – Это был кавалер, той самой девчонки, что я поцеловал.

Третий: – Вы нас искали в этой теми, чтобы толпой отделать? – Нет. – Их было человек пятнадцать-двадцать.

Каждый. Достал. Оружие.

Я чувствовал, как заколотило парней от страха, чувствовал, как затрясло и меня. – Четвертый: стойте, вы что серьезно? Вы что хотите? Извинений? Мужики, неужели вы будете в нас стрелять?

– Заткнись падаль! – Выстрел. Дробь разорвала голень Четвертого. Нога разбилась на две части, которые слабо удерживали пару мышц. Мы остолбенели, я не знал, что делать. Куда деть Четвертого и остальных? Как нам выиграть этот бой?

Второй и Третий нашли в себе силы взять Четвертого под руки. Никогда бы не подумал, что человек может так «больно» и сильно кричать – это разрывало нас изнутри. Дыхание сперло, на мои глаза пала пелена и я спокойным тоном, сказал центровому: – я вам всем глотки зубами перегрызу.

Но в тот же момент, ко мне подбегает троица. Двое хватают меня и ставят на колени. Центровой с дробовиком в руках. Я смотрю ему в глаза – удар прикладом, со всего духу, пришелся мне в зубы. Дикая боль, чувствую, как половина, а то и больше, зубов – сломана. – Давай, грызи белочка! – они отпускают меня.

Голова идет кругом, из рта ручьем – зубы и кровь. Звон в ушах. Понимаю, что мне прилетела дробь в живот, понимаю – но не чувствую. Падаю на землю. Будто я вышел из тела, но глазами оставался в нем. Я видел все. Как расстреляли Третьего. Четвертого. Второго.

И как выстрелили в мою голову.

4.

– Абсолютное спокойствие. Кажется, что дверь, о которой ты часто помышлял – открылась. А за ней, те самые бескрайние луга, теплый ветер, облака, что ты можешь потрогать руками. А внутри бушует греющая страсть, как от стакана виски, в близком кругу. Кусок эйфории. Но ты спускаешься обратно – в свои четыре стены.

Анна: –И часто вы разыгрывайте подобные «спектакли»?

Первый: –Слишком часто. Буквально каждый день.

Анна: –Должно быть, тяжело находиться в реальности? Такому как вы.

Первый: –Не тяжелей, чем материализовать чужие фантазии.

Анна: –Снова пытаетесь меня задеть?

Первый: –А вы?

Анна: –Моя работа, вывести наружу все скрытые эмоции – обличить их.

Первый: –Ваша работа – за высокий прайс, говорить людям то, что они, итак, знают. Только более человеческим языком.

Анна: –Определенно вы мой любимчик, среди всех.

Первый: –Потому что единственный кто ставит под сомнения ваши доводы?

Анна: –Потому что ты самый глупый из всех!

Первый: –Ах! Господь Бог!

Анна: –Вы чудны, мой молодой Алигьери. Всегда меня смешите.

Смеялась она обворожительно. Наверно именно потому, что этот «посланник людей», столь милый, я и выбрал ее. Моя психотерапия началась около полугода назад. Отчаянные времена, потребовали соответствующих мер. Никогда не признавал психологию. Даже милая мордашка, моей дорогой, во всех смыслах этого слова, Анны – не переубедила меня на деле. Я пришел к ней не потому, что мне плохо, а потому что пусто.

Анна: –Первый, без шуток. Вернемся к тебе. Эти сценки, фантазии – в них ты ведешь себя как хотелось бы тебе? Там ты чувствуешь себя уверенно?

Первый: –Само-собой.

Анна: –А почему все кончилось трагично?

Первый: – Это только для тебя. Хотел немножко драмы добавить, что бы ты не воображала меня суперменом, в моих влажных фантазиях.

Анна: –Мы ведь оба, отчетливо видим из этой истории, как ты жалеешь. Жалеешь, что не можешь влиять на самого себя. Как я поняла, желание быть всесильным – приводит к «боязни перед сценой».

Первый: –У меня есть страх, что мне не хватит сил.

Анна: –И ты прячешься в апатии?

Первый: –Я хочу спрятаться от этого разговора. Полгода мы это танцуем. Ты ведь не настолько глупа, чтобы кормить меня ярлыками из учебников. Твой диплом, на этой, ядовито–зеленой стене, хоть что–то значит?

Анна: –О нет! Тебе не вывести меня из себя, я эти песни сотни раз слушала.

Первый: –Песни, танцы… Но праздник у нас не ощущается.

Анна: –Что же ты хочешь от меня? Мы уже давно не ведем беседы как психолог и человек. Ты явно дал понять, как относишься к моей профессии, и ко мне, как к специалисту.