Центр земли

Время икс. Скоро, я либо выйду из тени, либо останусь никем. Таким преисполненным восторга и трепета, я еще не был. Даже наплевал на все правила, и воспользовался своим положением. Если все вскроется наружу, скорей всего меня уволят. Пускай.

Наступило утро следующего дня.

6.

Сам себе рассмеялся в зеркале. Последний раз я надевал смокинг… Да никогда я его не надевал. Мне бы приставку аристократичную к имени заиметь: барон «фон», господин «де». Нелепость. Похер, раз этого требует общество нравов, пусть будет.

До выхода оставалось еще пара часов. Я в рубашке, но без штанов, потягивал пиво, ухмыляясь в кухонную тишину. Сама выставка шла уже четыре дня. Изолировал себя от всех слухов, рецензий, соцсетей и прочего. Сегодня главная презентация. Сегодня – время сыграть, во что задумал. У меня оставалась полная анонимность: никто не знал кто автор, никто не знал кто организатор. Удивительно, чего можно добиться всего за месяц плотной работы, и одним телефонным звонком. Хотя до конца удовлетворенным, я почему-то себя не чувствую.

****

Вспышка камеры. Еще вспышка. Я уже знаменитость? Нет, пока нет. Никто не в курсе меня – так нужно. Нужно выяснить, правильно ли я сыграл. Вечерние платья, ебаный бомонд, шавки в руках у престарелых дам. Тут даже канапешки всех видов. О таком обществе, я думал, начиная?

Людей было много, очень. Вдвое больше, чем я ожидал. Многие были мне знакомы. Люди, чьи грязные дела мы фильтровали. Чуть ли не у половины, руки по локоть в дерьме. Но сегодня они улыбаются, и пожимают те самые руки, друг другу.

Анна: –Первый! А ну, иди сюда!

Черт! А она что здесь делает? Хотя не важно. Анна куда лучше этого, она поймет.

Анна: – Нигде не указанно авторство. Ни в заголовках, ни в самих работах. Никто не знает чьи это картины. Они же твои! Я видела половину из них, у тебя дома. Как ты все это объяснишь? Что ты задумал?

Бог мой. Может я и слегка хмельной, после четырех банок на кухне, но никого прекрасней я в свой жизни не видел. Черное облегающее платье, ее светлые волосы, запах бури. И больше, ничего лишнего. Все остальное, за тебя делает воображение. Эти сексуальность и желанность, кажется не просто осязаемы – они абсолют.

Анна: – Ау?! Я рада, что ты оценил мое платье, своим замершим взглядом, но может скажешь, что тут происходит?

Первый: – А, да. Что ты тут делаешь?

Анна: – Шутишь? У тебя рекламная компания крупней, чем в президентские выборы. Трудно не заметить постеры и плакаты. Ты видел сколько народу снаружи?

Первый: – Я со служебного входа зашел.

Анна: – Ты как затворник пишешь картины. Вдруг из каждого угла начинают трубить о загадочной выставке. Ты не выходишь на связь уже который день. Так и знала, что сегодня ты точно появишься.

Первый: – Надеюсь, наряд для меня выбрала, а не для «царского сообщества».

Анна: – Кто знает… Может украдет меня сегодня, обеспеченный папочка. Уйду с работы, наконец перестану водиться с такими как ты.

Первый: –Хах, удачи принцесса.

Анна: – Дак в чем дело Первый? Что происходит?

Первый: –Увидишь. Позвольте ангажировать вас на презентацию?

Я, что называется, элегантно отплясал ей реверанс, выкатил свой локоть вперед, приглашая взять меня за руку. Улыбаясь и качая головой, она обхватила меня, в ее глазах была отчетливо вида гордость, и власть. Я повел ее по каждой картине, тайком подслушивая, что все эти снобы думают. В костюме я был смешон, но рядом с такой женщиной, смешные были – все остальные.

Мы бродили из стороны в сторону, ничем примечательным разговоры людей не отличались:

– Ах, ох! – Бабуля в красном кардигане, лет ста пятидесяти, громче остальных восторгалась – Я и подумать не могла, что увижу столь грандиозную и величественную работу. Какая культура! Какие цвета! Они буквально наполняют меня жизнью. Я будто снова моло…

Первый: – О чем эта бабка говорит? – Шепчу я Анне на ухо – Я ее пьяный в стельку нарисовал. А перед этим, съел целый шоколадный торт, за просмотром какого-то дебильного сериала. Она косо, наморщив лоб – посмотрела на меня. Но ничего не сказала. Настроение шло в гору. А мы шли к следующей картине. Почему-то здесь, стояли одни мужики.

– Очевидное превосходство грации над жестокостью! Тут отчетливо видна женская сексуальность! Я даже, слегка в ужасе – не думал, что искусство, способно возбуждать и вгонять в смущение. – Это был дико тучный мужичок, со скрученными усами и во фраке, яростно доказывая свою мысль собравшимся.

Первый: – Анна – еле сдерживая смех, я пытался шептать – Это гейская порнуха.

Анна: – Что?

Первый: – Это стоп–кадр гейского порно.

Анна: –Чего? Нахрена ты вообще гейское порно смотрел?

Первый: –Я подумал, будет весело – абстрактно зарисовать геев в действии.

Анна: – Невероятно… Ты идиот.