Центральная и Южная Европа

— Не было у меня лучших вассалов, — говорил он, — и много лет служили вы мне верой и правдой! Прекрасная французская земля лишилась своих лучших баронов! По моей вине погибли они, и не мог я их ни защитить, ни спасти! Пойдем же, Оливье, неразлучный мой товарищ! Будем биться вместе. Не переживу я тебя, если и избегну смерти от врага: умрешь ты — умру и я от горя!

Снова разгорается отчаянная битва. Сам Марсилий принимает в ней участие и убивает одного за другим славных французских бойцов. Но Роланд настигает его, отсекает ему правую руку и убивает его сына. Потеряв сына и лишившись руки, Марсилий бросает на землю свой щит и во весь опор мчится к себе, на свою испанскую сторону. Вместе с ним обращается в бегство и большая часть мусульманского войска, призывая на помощь Магомета.

Но не покинул поля битвы дядя Марсилия, калиф, вождь черного племени с толстыми носами, огромными ушами и блестящими белыми зубами. Он ведет их более пятидесяти тысяч.

— Недолго остается нам жить, — говорит Роланд, — приходит наш конец, но дорого продадим мы свою жизнь и не допустим позора Франции! Когда наш государь, великий Карл, придет на поле битвы и увидит его покрытым телами сарацин, он насчитает их не менее пятнадцати на каждого из наших воинов — и благословит нас за наши подвиги.

СМЕРТЬ ОЛИВЬЕ

Видит Роланд полчища эфиопов и сзывает своих товарищей на последний бой. Калиф же скачет на рыжем коне и настигает Оливье; он замахивается острым копьем и пронзает его насквозь.

— На тебе одном отомстил я за всех своих! — говорит он.

Знает Оливье, что ранен смертельно, и спешит отплатить сарацину; ударом меча рассекает он его заостренный шлем, разрубает череп и сбрасывает калифа на землю. Зовет Оливье Роланда и спешит наносить удары, пока смерть не остановит его руку. Роланд встречает Оливье, бледного, помертвевшего: кровь потоком струится из его раны и разливается по земле. Видя это, Ро–ланд теряет сознание. Между тем мрак застилает глаза Оливье, ничего не видит он перед собою, но продолжает рубить направо и налево. Наталкивается он на своего друга Роланда и наносит ему тяжкий удар, разрубает он его шлем, но, к счастью, не касается головы.

— Не узнал ты меня, товарищ, — ласково говорит ему Роланд, — ведь я Роланд, твой верный друг.

— Прости меня, — отвечает ему Оливье, — только теперь узнаю я тебя по голосу. Не видел я сам, на кого нападал.

Оливье чувствует приближение смерти. Ничего не видя и не слыша, слезает он с коня, громко исповедует свои грехи и молит Бога дать ему место в раю и ниспослать свою благодать на императора Карла, на милую Францию и на верного его товарища Роланда. Тут он мертвый падает на землю.

В отчаянии оплакивает его Роланд — земля не видала еще такого горя; еще раз теряет он сознание и только благодаря туго натянутым стременам не падает с коня.

Придя в себя, Роланд видит, что из всех французов живы только он с епископом, да еще Готье спускается к ним с горы и зовет его к себе на помощь. Быстро скачет навстречу ему Роланд.

— Где мои всадники, которых я тебе дал? — говорит он. — Веди их сюда, они мне очень нужны!

— Все погибли! — отвечает Готье. — Бились мы с хананеянами, великанами, армянами и турками и уложили их целых шестьдесят тысяч. Но зато погибли все мои французы, и сам я покрыт ранами и истекаю кровью. Я твой вассал, Роланд, и считаю тебя своим повелителем и защитником. Не вини же меня за то, что я бежал!

— Нет, нет! — отвечал Роланд и, разорвав на себе платье, перевязал его раны, и снова втроем кинулись они в схватку.

КАРЛ ВОЗВРАЩАЕТСЯ

Граф Роланд, Готье и епископ бьются плечом к плечу. Тысяча пеших сарацин и сорок тысяч всадников, не смея подойти к ним, издали мечут в них копья, стрелы и пики. Один из первых ударов настиг Готье, а за ним был повергнут на землю и епископ Тюрпин, покрытый множеством ран. У него, однако, еще хватает силы обратиться к Роланду со словами:

— Я еще не побежден: хороший вассал живым не сдастся!

Он вынимает из ножен свой темный стальной меч и опять бросается в схватку, раздавая направо и налево тысячи ударов. Карл удостоверился потом, что Тюрпин не пощадил никого, найдя кругом него четыреста человек раненых и убитых. Так рассказывает песня и барон Сент–Жиль, бывший сам на поле битвы. Рассказ свой записал он в Люкском монастыре.

Храбро бьется граф Роланд, но все тело его в поту и в огне, страшную боль чувствует он в виске: но все же хочется ему получить ответ от Карла, и снова берет он свой рог и трубит, но звук его рога очень слаб и едва достигает императора.

— Бароны, — говорит Карл, — дело плохо: мой племянник Роланд погибает! По звуку его рога я узнаю, что недолго осталось ему жить! Если вы хотите прибыть вовремя, гоните ваших коней и трубите во все свои трубы!

Шестьдесят тысяч труб затрубили разом, и эхом ответили им горы и долины. Смутились мусульмане, заслыша эти звуки, и стали говорить друг другу:

— Это Карл, это Карл возвращается! Мы слышим французские трубы. Что теперь будет с нами? Если Роланд останется в живых, война возобновится и погибнет прекрасная Испания!