Центральный Зомбиленд

Бессодержательная детская присказка. Как будто поработавшему зомби нечего бояться. Вскоре явилась озабоченная Даша с полным пакетом одежды. Сама она на сверкающее творение его рук не обратила ни малейшего внимания. Пришлось исправить ситуацию. Девушка вначале бестактно спросила, что изменилось в роботе, а когда Кир указал на девственную металлическую чистоту его панелей, то повела себя просто по-свински.

– Да, правда почистил? Какой ты молодец, – сказала она тоном, однозначно свидетельствующим о том, что никакой разницы она в роботе не заметила и никого здесь, кроме себя, молодцом не считает. – Только у нас нет времени. Нужно собираться, – завершила Даша свою не очень ценную похвалу.

Кирилл хотел было обидеться, но подумал, что это будет выглядеть глупо, и просто буркнул нечто неразборчивое. Даша тем временем вытащила новую одежду. Штаны, толстовка и куртка с капюшоном были самых невзрачных серых и коричневых оттенков. Затем она заставила его намазать лицо и руки некой отвратительной жирной гадостью с запахом ванили, результатом чего явился неестественно розовый цвет его кожи.

– Так ты хотя бы не будешь выделяться, – заявила разгулявшаяся девица. – Одевайся, выедем через десять минут. Я сбегаю за сумкой.

Она умчалась, так и не выслушав его подготовленную реплику о том, что с таким цветом он не выделялся бы только в середине розового куста. А ведь реплика была смешной и полной продуманной иронии.

Он быстро натянул на себя принесенные вещи. Они были практически новые. Его заинтересовал вопрос, где она взяла столько мужской одежды. Думать над этим он не стал, во избежание необратимой порчи настроения. Обычно такие вещи можно найти только в гардеробе постдруга. Ну вот, все же подумал, и внутренний уровень радости действительно пошел вниз. Он уселся на койку и стал жалеть себя. Рыжик стоял, как всегда, напротив и утешительно подмигивал ему оранжевым датчиком.

Даша влетела в комнату только через двадцать минут. Она была одета по-походному в золотисто-бежевую куртку, из-под которой элегантно выглядывал белый свитер. С видом чайки, выронившей рыбу, она набросилась на терпеливо ждавшего ее Кирилла.

– Ты еще не готов? Мы же опаздываем! – обвинила она его во всех грехах мира.

Он спокойно встал с кровати, натянул на голову капюшон и сказал:

– Я готов, госпожа.

Она пропустила мимо ушей очередную блистательную колкость, возмущенно фыркнула и отправила Рыжика на кухню за продуктами. Затем она еще раз осмотрела Кирилла со всех сторон, поправила волосы под капюшоном и с гранитной убежденностью заявила:

– Я – молодец!

– Не поспоришь, – вставил Кирилл.

– И не надо, – остановила она нависшую над ней остроту. – Пошли.

Даша взяла его за рукав и вывела в коридор. Осторожно оглядываясь, они прокрались к той двери, через которую он проник в особняк уже почти неделю тому назад. Они миновали ярко освещенный холл и окунулись наконец в обволакивающую свежесть вечерней весны. Было около шести часов вечера, так что на улице еще не стемнело. С трех сторон двор окружали стены невысоких зданий с колоннами и вычурно украшенными окнами. С четвертой стороны топорщилась острыми пиками ограда с воротами. За оградой были люди. Не один и не два человека, а несколько десятков людей. И у каждого из них в голове роились, жужжали и выплескивались во внешний мир мысли. Тусклые и яркие, размытые, как осенняя морось, и острые, словно зимний день. Они окружили Кирилла, остановили его и почти вырвали его из действительности. Голод, оказывается, никуда не ушел. Он просто прекратил бесперспективные попытки разорвать сковавшую его по рукам и ногам привязанность носителя к этой наглой девице. Только там, на улице, чужие для тебя люди. Они рядом, и они для тебя ничего не значат! Иди к ним. Ты можешь взять разум из любого из них… Иди, ты же хочешь… Ты же можешь… Почти явственный шепот голода сквозь туманную мороку проникал в сознание. Кирилл стоял неподвижно, но он мог и пойти… И он хотел пойти…

Даша дошла уже до дверцы длинной черной машины, занимавшей значительный кусок двора. Словно почувствовав какую-то опасность, она обернулась. Она поняла все и сразу. Он видел ее мысли, и страха там не было, только напряжение. Девушка подбежала к нему. К новому окаменевшему украшению старинного крыльца. Она схватила его за плечи и стала трясти с неожиданной для столь хрупкого создания силой.

Голова Кирилла моталась из стороны в сторону, но взгляд девушки не отпускал его глаз. И голод ушел. Стремительно нырнул во внутреннюю трясину, повизгивая от возмущения. Кирилл осторожно взял ее руки, останавливая тряску, но не стал отрывать их от своих плеч. Это было неожиданно и приятно. Они стояли на крыльце, практически обнявшись, и продолжали смотреть в глаза друг другу. Между ними не было ни страха, ни смущения, ни иных барьеров. Он знал, что сейчас ее поцелует. И он знал, что она не ответит на его поцелуй. Секунда… Вторая…

Она не отводила глаз, и в мыслях у нее плескалась абсолютная неразбериха. Кирилл первым убрал свои руки. Даша тотчас же отдернула свои.

– Спасибо, – тихо сказал он. – Отпустило.