Центровые

Основное внимание противник уделил Круминьшу. Чего только не делали бразильцы, чтобы не дать Яну сыграть в полную силу: хватали за руки, щипали, наступали ему на ноги, сдергивали трусы, садились на него верхом, чуть ли не катались на нем — Ян все безропотно сносил, забивал сам и давал забивать партнерам. 73:64‑мы победили.

После этого популярность Яниса настолько возросла, что ему просто небезопасно стало появляться на улице. У чилийцев знаком выражения любви и признательности были удары по спине и похлопывания по щеке. И вот каждый, едва завидев Яна, пытался выразить свой восторг таким способом. Пришлось нам закрыть его в гостинице, а открывал Янис нам только на условный стук. Хватало и баек, и «уток» в прессе. Одна газета написала, что русские пока не смогут больше запускать «спутники», поскольку у них нет Круминьша. И поместила рисунок, на котором Янис раскручивает «спутник» наподобие метателя молота. А один предприимчивый торговец выдал такую новость: Круминьш каждый день съедает по три килограмма лука, поэтому он и стал таким высоким и здоровым. Наивная попытка сделать рекламу своему магазину…

Обыграв в финале чилийцев — 75:49 и вновь бразильцев — 66:63, мы жили ожиданием матча с американцами. Поединок состоялся на том самом Национальном стадионе в Сантьяго, где потом Пиночет устроил концлагерь для своих политических противников. 25 тысяч зрителей собралось на трибунах. Было немаловажно, за кого они будут болеть. Как потом выяснилось, болели за нас. Над ареной на протяжении всей встречи неслось: «Вива Совьетико! Вива Русия! Вива Круминьш!» Янис превзошел самого себя. Он был душой матча, душой команды. Никогда еще я не видел его таким возбужденным, азартным. Он покрикивал на ребят, требовал мяч, носился (вот уж действительно трудно поверить) по всей площадке, даже успевал в контратаки. Чувствовалось, что он играет важнейший матч финала. 62:37 — таким был счет. Мы буквально положили на лопатки представителей родины баскетбола. Американцы были ошарашены и долго не могли понять, что же произошло.

Мы тогда впервые применили личнозонную защиту, чтобы Круминьш всегда оставался под щитом, а остальные двигались за своими подопечными. Прекрасно сработали связки Круминьш — Муйжниекс — Торбан и Зубков — Бочкарев — Семенов. Наигранные пары защитников Валдманис — Минашвили и более высокие Озеров — Кутузов как могли помогали Янису. Корнеев мог вообще выйти на любое место. Так что команда была блестящая, а возглавлял ее «большой Ян». Ярко сыграл Янис и на чемпионате Европы в Стамбуле, где ему противостоял вернувшийся после стажировки за океаном французский суперцентровой Лефевр. Круминьш, как я уже говорил, боялся задеть кого–то из маленьких опекунов, но уж если он встречал равного себе по росту, силе и массе соперника, то не щадил его. Лефевр был сломлен. Мы с большим преимуществом — и во многом за счет отличной игры Яниса — победили сборную Франции, несмотря на поддержку, которую ей оказывали моряки с военной эскадры, зашедшей в порт. Так что схваток Янис не пугался, ни перед кем из противников не робел. Как–то в Иране ему предложили побороться с охранником шахиншаха — огромным, толстым мужчиной ростом 225 см. Ян легонько поднял его и поставил на место, сняв все вопросы о возможном победителе: поединок на ковре не понадобился. Трудолюбие и целеустремленность Яниса проявились и тогда, когда он уже распрощался со спортом. Сегодня Круминьш известный художник–чеканщик, выполняющий прекрасные работы по эскизам своей жены Инессы. Любопытна, кстати, история их любви. Ян чурался общения с женщинами, ему казалось, что он отпугивает их. Но как–то в дни празднования 20-летия Советской Латвии к нему пришла маленькая, хрупкая Инесса, по профессии скульптор, и начала лепить бюст Яна. Их знакомство на протяжении долгого времени, пока длились сеансы позирования, переросло в большое чувство. Инесса открыла в Яне того замечательного парня, каким он и был всегда. Теперь у них два сына и дочка, Ян по–прежнему любит уединение в своем подвале–мастерской и семейный уют у домашнего очага. Когда я приезжаю в Ригу, всегда стараюсь пообщаться с ним, хотя вытащить его из круга семьи очень сложно. Он отрастил бороду, совсем поседел, но все еще силен. «В свете» он появляется изредка, и только тогда, когда в Риге проходят какие–то крупные баскетбольные турниры…