Центровые

Он действительно был железным. Мои ребята Мышкин и Еремин утверждают, что такое определение не будет преувеличением. Ведь они не раз замечали — да и не они одни — как во время игры кто–то пытается выбить мяч из рук Канделя, не попадает по мячу и трясет пальцами от боли: отбил о Канделя, Словно о стенку ударился. То же было и при столкновениях: соперник лежит, Саша, как ни в чем не бывало, стоит и удивленно смотрит на соперника…

Кое–кто надеялся сыграть на этом. Стасик Еремин рассказал, как в Алма — Ате в матче с местным «Локомотивом» центровой соперников намеренно подставлялся под Канделя и постоянно падал. Судьи сразу не разобрались что к чему и стали наказывать Сашу фолами. Раз фол, другой, третий… Тогда Кандель не выдержал и после очередного картинного падения опекавшего его центрового поднял его одной рукой с пола, притянул к себе и сказал громко, на весь зал (тишина стояла — муху слышно, все ждали, что сейчас будет): «Мужик должен стоять, мужик не имеет права падать…» Этого внушения оказалось достаточно, чтобы провокационные падения прекратились. А нелишне было бы это напоминание кое–кому из нынешних центровых…

Да, Александр Кандель был мужик в лучшем смысле слова. Рядом с ним нельзя было играть вполсилы. Да тогда это никому в «Уралмаше» и не позволили бы. Ведь скамейка в команде была короткая, стартовая пятерка просто обязана была фактически играть весь матч от звонка до звонка. «Сачок», мандражист в такой компании оказаться не мог. Кандель был очень требователен к другим. И это могло бы кому–то не нравиться, если бы столь же (если не больше) он не был требователен к самому себе.

Физически он всегда был готов идеально. Саша ведь и тренировался так же самозабвенно, в полную силу, как и играл. Конечно, хорошей баскетбольной школы у свердловчан не было. Они брали другим — азартом, мощью, хитростью, спайкой. Их тренировки, безусловно, ничего, кроме улыбки, сегодня вызвать не могут. Но для них это, видимо, был единственный выход. А тренировки заключались в том, что дважды в день основные игроки «Уралмаша» проводили полутора–двухчасовые матчи двое на двое, трое на трое по всей площадке. Представляете, какая нагрузочка? Причем играли «на интерес», зло, резко, на выигрыш. Поскольку некоторые из той «старой гвардии», к сожалению, не отличались уважением к соблюдению режима, такими сверхизматывающими тренировками они, наверное, стремились как–то компенсировать свои срывы за пределами площадки.

И все же, чем же брал Александр Кандель, баскетболист достаточно высокого класса? Только ли физической силой, мощью, стойкостью, бесстрашием? Безусловно, в первую очередь этим. Но никогда не пользовался силой как таковой, только бы покрасоваться. Рисовки в его действиях не было никогда. Это был чрезвычайно полезный игрок, коллективный до мозга костей в том плане, что хотя и забивал больше всех и стремился в основном забивать, много помогал партнерам. Помогал как раз тем, что свою силу умел обратить на пользу товарищам. Бытовала в те времена шутка, что если Кандель поставил заслон, то игрок, изготовившийся к броску, может палатку разбить, чайку попить и только потом бросить — все равно из–под заслона Канделя никто долго выбраться не мог: куда ни ткнешься — стена, железобетон.

Даже намного более высокие центровые ничего не могли противопоставить ему. Так что много забивали и другие баскетболисты «Уралмаша», например Болвачев, которого Кандель частенько выводил на идеальную позицию абсолютно без противодействия со стороны противника.

Сам же Кандель действовал очень разнообразно. У него не было любимой «точки», какого–то определенного места, он не был приверженцем твердой позиции. Саша играл по всему радиусу и забить мог откуда угодно: и прямо из–под щита, и метров с шести. Уж если к нему попадал мяч — считай два очка есть. Станислав Еремин, начинавший, когда Кандель в общем–то уже сходил, тем не менее и сегодня с восторгом отмечает это качество Александра Ефимовича. — Я знал, — говорит Станислав, — что мне нужно только кинуть мяч к нему в трехсекундную зону, причем даже не обязательно точно в руки. Хотя бы в обозримое пространство, куда он сможет дотянуться. И знал, что мяч обязательно окажется у Александра Ефимовича, а затем в корзине…