Читаем Центровые полностью

Волей–неволей мы вынуждены всех предшественников Сабониса сравнивать с ним, находить похожие черты. Белов и Сабонис — эталон центровых, хотя, конечно, они очень разные. Но ведь оба — представители советской школы баскетбола, советской школы центровых. И появились они не на пустом месте. Как вы уже видели, в нашем баскетболе было немало игроков–гигантов, бывших поистине замечательными мастерами. Они как бы предопределили появление Белова и Сабониса, проторили им дорогу.

В этом ряду Саша Петров занимает достойное место. Его можно отнести к не просто высоким, но одновременно и атлетичным, умелым, техничным игрокам. Саша очень рано вытянулся. Причем «грозил» стать очень и очень высоким. Посудите сами, в возрасте десяти лет его рост был 197 сантиметров! В 15 лет—206, в 18–212 сантиметров. Правда, на этом он остановился. Но, конечно, не рост роднит лучшего нашего центрового 80‑х годов Арвидаса Сабониса и одного из лучших центровых 60‑х годов Александра Петрова. Роднит манера игры, стиль, да и отношение к игре. По сравнению с другими ведущими центровыми своего времени — такими, как киевляне Окипняк и Сушак, рижане Эглитис и Круминьш, — Саша отличался в лучшую сторону быстротой, прыгучестью, техничностью, разноплановостью. Причем не уступал в этом тем центровым, кто был много ниже его ростом. Среди равных себе, повторяю, он выделялся.

Может быть, в немалой степени это зависело от того, что Саша довольно рано для тех лет пришел в баскетбол. Он учился в седьмом классе, когда его заметил тренер Александр Федорович Князев, увлек баскетболом и стал заниматься с мальчиком индивидуально. Совсем мальчишкой Саша попал сразу в основной состав бакинской команды СКИФ и начал играть вместе со взрослыми, в том числе и в чемпионате страны по высшей лиге. Это закалило его и многому научило.

Петрову довелось поиграть против представителей нескольких поколений советских центровых. Так, в 1956 году на Спартакиаде народов СССР он играл против Ахтаева. Естественно, неоднократно встречался с Круминьшем. И играл до 1971 года, когда травмы — шип в пятке, четыре мениска — все же вывели его из строя. То есть Саша «дождался» даже своего великого тезку и преемника Александра Белова… И все же я считаю, что он недоиграл. А сделать тем не менее для нашего баскетбола успел немало.

Восприимчивый, любознательный Саша не стеснялся черпать все лучшее из того, что он видел и слышал. Вокруг него и в московском «Динамо», куда он перешел из СКИФа и где провел свои лучшие годы в спорте, и особенно в сборной были умные, интеллигентные ребята, великолепные мастера. Саша не «высовывался», а просто молча впитывал все то, что считал для себя нужным. И поэтому быстро прогрессировал.

А ведь он был довольно тщеславным, амбициозным парнем. Но умел сдерживать себя, умел «наступить на горло собственной песне». Стремясь захватить лидерство в сборной, он в то же время понимал, какую силу представляет Круминьш, и мирно делил с ним славу основных центров команды. Правда, помогло и то, что Янис как раз не страдал ни тщеславием, ни желанием выделиться. Так что они удачно дополняли друг друга. Однако в игре Саша всегда пытался доказать, что все–таки первый номер — он и только он. И надо сказать, что подчас ему это удавалось.

В то время я практиковал систему плановых замен. Дело это чрезвычайно тонкое, до конца еще не апробированное и сегодня. Вообще–то для сохранения хорошей моральной атмосферы в команде отсутствие деления игроков на основных и запасных — идеальный вариант. В середине 60‑х годов, во время стабильных и громких успехов сборной СССР, у нас была как раз такая команда, в которой действительно трудно было определить, кто же основной игрок, а кто — дублер.

И славы хватало всем. Однако мало кто мог в те годы отыграть весь матч без замен, так что об этой важной составляющей любого матча, любого турнира нужно было думать постоянно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
10 гениев, изменивших мир
10 гениев, изменивших мир

Эта книга посвящена людям, не только опередившим время, но и сумевшим своими достижениями в науке или общественной мысли оказать влияние на жизнь и мировоззрение целых поколений. Невозможно рассказать обо всех тех, благодаря кому радикально изменился мир (или наше представление о нем), речь пойдет о десяти гениальных ученых и философах, заставивших цивилизацию развиваться по новому, порой неожиданному пути. Их имена – Декарт, Дарвин, Маркс, Ницше, Фрейд, Циолковский, Морган, Склодовская-Кюри, Винер, Ферми. Их объединяли безграничная преданность своему делу, нестандартный взгляд на вещи, огромная трудоспособность. О том, как сложилась жизнь этих удивительных людей, как формировались их идеи, вы узнаете из книги, которую держите в руках, и наверняка согласитесь с утверждением Вольтера: «Почти никогда не делалось ничего великого в мире без участия гениев».

Александр Владимирович Фомин , Александр Фомин , Елена Алексеевна Кочемировская , Елена Кочемировская

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ
Отмытый роман Пастернака: «Доктор Живаго» между КГБ и ЦРУ

Пожалуй, это последняя литературная тайна ХХ века, вокруг которой существует заговор молчания. Всем известно, что главная книга Бориса Пастернака была запрещена на родине автора, и писателю пришлось отдать рукопись западным издателям. Выход «Доктора Живаго» по-итальянски, а затем по-французски, по-немецки, по-английски был резко неприятен советскому агитпропу, но еще не трагичен. Главные силы ЦК, КГБ и Союза писателей были брошены на предотвращение русского издания. Американская разведка (ЦРУ) решила напечатать книгу на Западе за свой счет. Эта операция долго и тщательно готовилась и была проведена в глубочайшей тайне. Даже через пятьдесят лет, прошедших с тех пор, большинство участников операции не знают всей картины в ее полноте. Историк холодной войны журналист Иван Толстой посвятил раскрытию этого детективного сюжета двадцать лет...

Иван Никитич Толстой , Иван Толстой

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное