Центурион инопланетного квартала

Наморщив лоб, кабланды огляделся.

И конечно, заметил, что неподалеку уже стали скапливаться зеваки. Пока их было немного, всего несколько инопланетян да пяток аборигенов. Однако наверняка через минуту – другую их станет больше.

Видимо, устраивать бой при большом скоплении зрителей кабланды не хотелось. Мне – тоже.

Учитывая, что мне придется пользоваться допотопным оружием в первый раз, есть вероятность, что выпущенная из него пуля может поразить не противника, а одного из зевак. Раньше я, наверное, не обратил бы на подобную мелочь внимания. А теперь… Короче, быть честным человеком не так уж и удобно.

Честным? Не слишком ли я быстро привык к шкуре центуриона? Может, не стоит забывать, что при малейшей возможности я ее сброшу и снова стану человеком вне закона?

Широко улыбнувшись, кабланды заявил:

– Пойдем. Я знаю место, где нам не помешают.

– Хорошо, согласен.

Сказав это, я пошел вслед за ним. Кабланды, в отличие от меня, знал инопланетный район. А стало быть, мне ничего не оставалось, как довериться своему противнику.

Противнику?

Идя вслед за кабланды, я подумал, что он, в сущности, неплохой парень. И причина, по которой кто-то из нас сейчас должен умереть, – нелепые обычаи и правила, придуманные поколениями и поколениями его предков. Причем наверняка эти глупые с моей точки зрения, правила когда-то действительно помогали выжить, служили главной цели любой цивилизации – продолжению и продолжению.

Вопрос: имеют ли они смысл сейчас?

Ответ: скорее всего нет.

Так какого черта я должен стреляться с этим неплохим парнем? Почему я должен придерживаться идиотских правил? Что мешает мне наплевать на них, также как я наплевал на большинство правил, по которым живет мешанина из рас и обычаев, называемая нашей федерацией?

Мостовая была вымощена каким-то странным, голубоватого цвета камнем, слегка похрустывавшим под подошвами моих ботинок. До этого я на хруст никакого внимания не обращал, а теперь вдруг его заметил, и он мне не понравился. Что-то было в нем неестественное, неправильное, словно бы по мостовой рассыпали тонкий слой невидимого попкорна.

И почему-то это хруст здорово действовал мне на нервы.

Может, потому, что мне сейчас придется драться не на жизнь а на смерть, причем только из-за того, что некоему толстосуму не захотелось терять часть своих доходов?

Вот ведь как интересно получается… Бегал я это бегал, и все казалось мне, что я свободен, и могу распоряжаться собой, как захочу. Причем, как я думал до недавнего времени, для этого мне и надо то всего лишь обладать необходимой ловкостью, умом и жаждой независимости.

Ну конечно, за мной еще охотились стражи порядка, но удрать от них мне удавалось. До тех пор, пока я не провернул эти операцию с личинками, в результате которой у меня в кармане оказалась сумма, вполне достаточная для того, чтобы покончить со своим опасным ремеслом.

Причем и делов-то осталось немного. Слетать на планету Невинных удовольствий и купить симбиота, да не такого, какой у меня сейчас, а классом повыше, с большим набором способностей, среди которых, между прочим, возможность изменять при желании внешность. После этого я мог устроиться на какой-нибудь тихой планетке и жить-поживать в свое удовольствие, не заботясь о добывании средств для пропитания, поскольку…

– Вот сюда, – сказал кабланды. – Не волнуйся, сейчас будем на месте.

Я пожал плечами.

Волноваться? С каких это веников? Бывал я в переделках и похуже. Сейчас один из нас умрет, а другой останется в живых. Всего-навсего. Вот только не хочется убивать из-за того, что судьба, которой, видимо, крайне надоели мои прыжки, наконец-то решила взять меня за манишку и доказать, что настоящей свободы не существует.

Кабланды свернул за угол какого-то дома, представлявшего собой почти правильный куб черного цвета. Я не мог даже предположить, мыслящим какой расы он может принадлежать. Да и какое это сейчас имело значение? Главное – этот куб не имел окон, а стало быть, его обитатели нас наверняка не увидят. Если, конечно, именно сейчас им не взбредет в голову прогуляться.

Мы прошли еще с десяток шагов, и кабланды заявил:

– Здесь. Подходит тебе этом место?

Я огляделся.

О, да. Это место мне подходило.

Сзади меня остался узкий переулок, в котором на данным момент не было ни одной живой души. Слева был тот самый дом в виде черного квадрата, справа высокий и очень длинный забор из толстых бетонных плит, очевидно, ограждающий дом какого-то мыслящего, уроженца планеты с повышенной гравитацией. Передо мной был пустырь, кое-где усеянный чахлыми кустиками местного растения, здорово напоминающего смородину. За пустырем начинался ряд однообразных домов, являющихся упрощенными и значительно уменьшенными копиями здания космопорта, явно принадлежащими уже к городу аборигенов.

Милое местечко, причем наверняка, видевшее уже не один подобный поединок.

В самом деле, почему бы и нет? Место словно специально было создано для выяснения отношений с помощью оружия, а также без помощи оного.

Кабланды отошел шагов на пятнадцать. Теперь он оказался в самом центре пустыря.