Цепь измен

Вопреки себе ощущаю едва заметное радостное волнение при звуке его голоса. В последний раз мы общались две недели назад, когда он рассказал мне, как Бэт обнаружила Кейт на улице в Париже. Я знаю, что веду себя, как последняя трусиха, отказываясь брать трубку, но вдруг я не смогу устоять, если начну с ним разговаривать?

— Слушай, я понимаю, сейчас глубокая ночь. Извини, что разбудил. Я не могу уснуть. Не знаю, занята ли ты или просто не хочешь со мной разговаривать, но мы не можем вот так расстаться, Элла. Если ты дома, пожалуйста, возьми трубку.

Его голос эхом разносится по квартире. Я тихо-тихо отступаю от автоответчика, как будто Уильям может меня услышать.

— Элла, нам нужно поговорить. Я должен сказать тебе кое-что очень важное. Если все кончено, я не могу принять такое положение вещей, но сначала я должен знать, что случилось.

О Господи! Как же больно. Почему я влюбилась в единственного мужчину, который не может мне принадлежать?

— Элла, я знаю о ребенке Джексона, — вполголоса произносит Уильям.

Комната кренится в моих глазах.

— Я знаю, какой это удар для тебя. Ну, то есть не знаю, но могу себе представить. — Он вздыхает. — Это не меняет моих чувств к тебе, Элла. Ничто бы их не изменило. Может, ты не желаешь этого слышать, но я люблю тебя. Тебе нечего делать с моим признанием. И я не уверен, что хочу от тебя каких-то действий. Я просто должен был тебе признаться.

Повисает такая долгая пауза, что я начинаю думать: Уильям положил трубку.

Когда он заговаривает снова, я даже подпрыгиваю от неожиданности.

— Мы всегда обещали друг другу, что останемся друзьями. Никогда не подозревал, Элла, что ты окажешься клятвопреступницей.

Мне потребовалось восемь лет, чтобы признаться себе: я люблю этого человека. А теперь я должна отпустить его, ведь я поняла, что поступить правильно — наконец-то — единственный способ снова вернуть себя к жизни.

Он прав. Я задолжала ему как минимум объяснение.

Я беру трубку.

— Я не клятвопреступница.

— Господи, ты жутко выглядишь! — восклицает Уильям.

— Спасибо. Мне намного лучше.

Он с улыбкой отодвигает для меня стул. Я рада, что он выбрал для ужина такое посещаемое и жизнерадостное место, как ресторанчик «Челси брассери». Так будет проще.

Нет, не будет. Этот вечер — чистейшая агония отчаяния, и ничто не превратит его во что-либо иное.

Передвигаю свой стул в тень. Английская погода, как всегда, играет с нами привычные шутки, обжигая в апреле августовским солнцем, которое, несомненно, в мае превратится в ледяной ноябрьский туман. Тридцать шесть лет у меня ушло на то, чтобы на собственном горьком опыте понять: я, как и остальные рыжеволосые, не загораю на солнце.

— Сабо? — фыркает Уильям, разглядывая мою обувь.

— Сабо из золоченой кожи. Металлик — последний писк этого лета, — защищаюсь я.

— Ты же ненавидишь шлепанцы. Я и не подозревал, что все так запущено. Если бы я знал, что ты решишься надеть мешковину и сабо, то был бы расторопнее.

Уильям уже успел заказать вино — дорогущее «Монтраше». Он наливает мне прохладного напитка, и я потягиваю его, смущенно покручивая в пальцах ножку бокала. Похоже, никто из нас не хочет — или не может — начать серьезный разговор.

Заказываем на ленч свежезарезанную куропатку для Уильяма и «Керсийский» салат с утиными желудочками для меня и сидим, глядя, как по Слоун-сквер курсируют толпы. Мимо тянется, толкаясь и смеясь, вереница детишек из школы Хилл-Хаус, что неподалеку: все в фирменных коричневых бриджах и бежевых рубашках. Мой взгляд привлекает малышка лет пяти с толстенькими рыжими косичками и россыпью веснушек — точь-в-точь я в детстве.

Интересно, если бы у меня была дочь, она была бы на нее похожа?

Подтягиваю к себе хлебницу и начинаю выравнивать линию ломтиков хлеба.

— Как там Кейт?

— Хорошо, — удивленно отзывается Уильям. — Понятия не имею, что с ней случилось в Париже, и не уверен, что хочу знать. Но с тех пор как мы вернулись, она выглядит веселее. Бэт вроде справляется с перепадами настроения. В общем, дела обстоят получше.

— Она не пропустила экзамены?

— Вернулась как раз вовремя. Завтра последний. Ты же знаешь, как она сосредоточивается: из нее и в лучшие времена слона не вытянешь. Зато она дала от ворот поворот своему чертовому бойфренду, а это лучшая новость за последнее время. — Уильям мешкает. — Кейт знает о нас, Элла, Она застала нас в ту ночь на автостоянке.

Я сосредоточенно изучаю салфетку, стараясь выиграть время.

— Так ты была в курсе, — с внезапным укором произносит Уильям.

— Кейт приходила ко мне, — признаю я. — Несколько недель назад. И просила ничего тебе не говорить.

Он снова наполняет бокалы и пристально смотрит на дно, словно там сокрыты ответы на все вопросы.

— Значит, все дело в разговоре с Кейт? — наконец спрашивает Уильям. — Из-за него у нас с тобой все наперекосяк?