Цепь Севера

Затем Громов затих и открыл глаза. Синие, похожие на морской лёд, сейчас они были чернее самой тьмы и испускали черный густой дымок.

— К бою! — закричал подполковник, но не успел.

Цепи, выросшие из тела парня, когда они сцепились, ожили. Некоторые из них, упираясь концами в пол, подняли Громова над землей, а остальные бросились к границам барьера.

Пробив защитный конструкт как бумагу, они вгрызались в тела тварей, окруживших отряд, а затем началось что-то немыслимое.

Из каждой цепи стали расти новые, словно ветки дерева из ствола, и тоже мчались к начавшим убегать слыкам. Порождения скверны визжали, пытались отбиваться или бежать, но у них ничего не вышло.

Каждая тварь, которую поражала цепь, начинала иссушаться, превращаясь в подобие мумии или чучела. Падая на землю, они еще пытались скрыться от смерти, скребя своими когтистыми лапами выложенный каменными плитами пол.

За считанные мгновения все чудовища, что находились в огромном зале и за его пределами, оказались нанизанными на цепи как куски мяса. А по покрытым золотыми рунами звеньям, текла черная слизь, устремляясь прямо в тело Громова-младшего.

Аврельск, местоположение неизвестно

— Ну, и как там? — спросил у мужчины в маске Максим Паутов, заместитель главы ИСБ.

— Кое-что есть, — буднично ответил ему палач. — Говорит, что четыре года следил за своим братом. После того, как заметил в нем изменения. Записывал о нем всё. С кем встречался, с кем спал, к кому ездил и сколько времени проводил в туалете. Готов передать эти записи нам.

— А взамен? — спросил Паутов.

В делах работы с аристократами он новичком не был, и прекрасно понимал, что просто так, даже под изощренными пытками, такой человек как Салтыков, будет пытаться что-то выгадать для себя, до последнего.

— Взамен просит, если не сохранить ему жизнь, — безразлично пожимая плечами, сказал палач. — То хотя бы обезопасить дочь от клейма пособницы скверны.

— Это как? — удивленно уставился Паутов.

— Говорит, что пусть всё будет выглядеть так, будто он напрямую, долгие годы работал с короной, — палач продолжал говорить очень спокойно и буднично, отчего Максим зябко повел плечами, не любил он их, палачей. — И, в конце концов, помог разоблачить большой заговор сектантов. А сам храбро погиб на одном из заданий.

— Какой хитрец, — цокнул Паутов. — Заварил такую кашу, а теперь еще и сухим из воды выйти хочет. Силён Фёдор, силён…

Если среди контактов Николая Салтыкова обнаружатся еще декусы, это будет не просто победа, это будет триумф. Один за другим, ИСБ сможет раскрутить всю их цепочку и для этого, не жалко никаких уступок для Салтыкова.

Да будь на то его воля, Максим прямо сейчас бы выпустил Федора из застенка, вручил медаль, желательно прикрепив её Салтыкову прямо на лоб, и отправил бы того восвояси.

Как назло, еще Игорь куда-то пропал. В такой момент оставил его разгребать эту кучу самостоятельно. А теперь придется отправляться на аудиенцию к императору лично, потому что, решения подобного рода, принимать сам, Паутов ни за что не станет. Ищите дурака в другом месте.

Артийский форт, подземные этажи

— Ну вот и всё, — с наслаждением произнес Николай Салтыков. — Твой наследник теперь полностью поглощен скверной. Скверна, какое отвратительное название. Это же дар! Сила, от которой откажется только самый последний глупец. А глупцам незачем жить, ты ведь со мной согласен?

Он смотрел на огромный кристалл внутри которого был заточен Торчин. Как бы ни старался Николай, каждый раз, когда он чинил внутреннюю часть кристалла, древний маг, своей силой, разрушал его, продолжая наблюдать за декусом своими синими, словно морской лед, глазами.

Вот и сейчас, внутри прозрачной глыбы появились новые трещины, а её пленник, обратив на Салтыкова свой взгляд, хищно, почти по-звериному, улыбнулся.

— Нет, нет, нет, нет, — запричитал Салтыков. — Это конец, я уверен!

Он закрыл глаза и соединил свой разум с одной из тварей, что находилась в большом зале здания над их головой.

Смотреть на мир взором слыки было совсем непривычно. Эти создания хоть и не имели глаз, но отлично ориентировались по слуху и запаху. С помощью этих чувств они создавали непривычную для человека картинку мира. Но даже её хватило, чтобы понять, Торчин был прав, наверху творилось что-то невероятное.

Вот слыка, которую видит перед собой тварь, с разумом которой соединился декус, убегает сломя голову прочь из зала. Но, её ловит черная цепь, и протыкая черную шкуру, под жалобный визг чудовища, начинает втягивать в себя скверну.

Приложив больше усилий, Николай развернул голову подконтрольного ему существа и увидел, что в центре зала, в воздухе висит Громов-младший, в тело которого, по цепям от порождений тварей, будто по венам, течет скверна.

— Какого… — но договорить Николай не успел.

По кристаллу пошла крупная трещина, а зал наполнился верещащим воплем семени и мир вокруг задрожал.

Артийские болота