Цепи его души (СИ)

По губам Эрика скользнула легкая улыбка, он подтянул чуть сбившуюся перчатку повыше, к моему локтю, и мы вместе вышли за дверь.

Мортенхэйм возвышался над снегами, выступал из темноты огромной, переливающейся огнями величественной скалой. Приникнув к окну, я не сводила глаз с этого замка, обещающего самый незабываемый и удивительный вечер в моей жизни. Вечер с мужчиной, которого я люблю.

Перевела взгляд на Эрика — он сидел напротив меня, глядя совершенно в другую сторону. Казалось, его вовсе не волнует ни предстоящая ночь, ни замок, от которого я не могла отвести глаз вот уже десять минут: с той самой поры, как экипаж чуть-чуть поднялся в гору, оставляя за спиной дорогу и неожиданную поломку. На полпути колесо угодило в глубокую яму, припорошенную снегом, и надломилось. Если бы не Эрик, наверное, мы бы не двинулись с места.

— Я ничего не смогу поделать, — воскликнул кучер, указывая на колесо: оно действительно выглядело ужасно. — Прощу прощения, мистер, но нам…

— Снять его, вы, по меньшей мере сможете?

— Зачем это? — кучер подозрительно прищурился.

— Просто снимите, — раздраженно произнес Эрик, и тот подчинился: поставил подпорку, а негодное колесо швырнул на снег, бормоча себе под нос что-то про дурные приметы взбалмошных богатеев. Впрочем, долго ему бормотать не пришлось: с рук Эрика сорвались изумрудные нити, которые оплели колесо. Оно восстанавливалось на глазах, изломы срослись.

Кучер, который все это наблюдал только сдвинул цилиндр назад: так, что тот чуть не свалился с его головы.

— Волшбой колесо восстанавливать — тоже дурная примета.

— Дурная примета — торчать посреди поля, когда опаздываешь на прием, — хмыкнул Эрик. — И если вы сейчас же не поставите его на место, я вас оставлю здесь.

Дождавшись, пока колесо вернется на место, он подал мне руку и указал на карету:

— Шарлотта.

— Теперь мы точно опоздаем, — пробормотала я.

— Не опоздаем, — отмахнулся Эрик, захлопнув дверцу. — Дольше спорили, чем дело делали.

Судя по часам на цепочке, которые оказались у кучера, мы подъезжали к владениям де Мортена вовремя. Точнее, по владениям герцога мы уже ехали, а вот раскинувшийся перед нами замок был не просто невероятным — роскошным.

Впрочем, наш экипаж тоже был роскошный: внутри — два светильника-артефакта, такие же, только более мощные, освещают путь. Сиденья скамеек больше напоминали диванчики, в одном из которых я утонула, а Эрику даже не пришлось активировать согревающее заклинание, тепло внутри тоже сохранялось за счет артефактов. Больше того, здесь было настолько тепло, что я сняла серебристую, в тон платью, накидку, и положила ее рядом с собой.

Почувствовав мой взгляд, Эрик повернулся ко мне и улыбнулся.

— Что такое, Лотте?

— Любуюсь замком его светлости.

И тобой.

Он приподнял брови, скользнул по приближающемуся величию равнодушным взглядом.

— Замок как замок.

— Замок как замок?! — воскликнула я.

— Да. Разве что сверкает, как праздничная ель.

Я шумно вздохнула.

— Неужели тебе ни капельки не нравится?!

— Я рад, что нравится тебе, — он подался вперед и взял мои руки в свои.

Нет, я просто не понимаю! Как… как можно оставаться равнодушным к такой красоте?! Разумеется, он много где побывал и много всего повидал, но это выступающее из сгущающейся тьмы чудо, окруженное массивными квадратными стенами, это чудо со старинными башнями и, наверняка, невероятно огромным холлом внутри, с витражными окнами, и подземельями…

На последней мысли я осеклась.

«Мы в подземелье замка моего отца, мисс Руа».

Что я знаю об отце Эрика? Что он был бессердечным чудовищем, что держал свою жену взаперти и выжег из сына магию, чтобы заменить новой силой. Но… кем он был?

Решив, что сейчас это не подходящая тема, сделала себе заметку спросить после праздников. Или когда-нибудь попозже, когда Эрик сможет говорить об этом так же легко, как мне сейчас думается о леди Ребекке.

Удивительно, но он оказался прав: после того письма мне стало легче. Пусть правда оказалась не самой приятной, а временами очень жестокой или проникновенно-грустной, я понемногу отпускала сидящие занозами в сердце обиды. Вытаскивала их и выбрасывала одну за другой, позволяя любви залечивать ранки. О том, какой будет встреча с леди Ребеккой, я тоже предпочитала не думать. Послезавтра мы уезжаем в Фартон, там все и решится, а сейчас…

До ворот оставалось всего-ничего, и волнение вернулось, а вместе с ним вернулся и бешеный стук сердца.

— Значит, замками вас не впечатлить, месье Орман, — сказала я, глядя ему в глаза.

— Нет, — Эрик покачал головой.

— А чем впечатлить?

— Сегодня ночью я тебе покажу.