Цепи его души (СИ)

Сказано это было так, что я вспыхнула ярче артефакта, а пока приходила в себя, экипаж уже преодолел последние футы колеи, и колеса загромыхали по мощеному двору замка. От неожиданности я отпрянула, выглянула в окно: двор освещали разноцветные фонарики, переливающиеся, подмигивающие, раскрашивающие полумрак классикой палитры. Здесь не было яркого света, но за счет снежных воротников на стенах и подчеркнутой такими же мерцающими огоньками подъездной дорожки (прямо по камню!), создавалось ощущение, что я очутилась в сказке.

Возможно, так оно и было, потому что когда к экипажу подбежали слуги в расшитых ливреях, сердце вообще пропустило удар. Эрик помог мне закрепить накидку и поправить волосы в тот самый миг, когда распахнулась дверца.

— Милорд. Миледи, — мужчина склонился, указывая в сторону высоких дверей и широченной лестницы, которой мог позавидовать даже Королевский театр.

Ой, мамочки.

Я чуть не споткнулась, когда выходила: к счастью, Эрик был рядом. Он меня поддержал и вовремя увел в сторону от щербины на камне.

Широко распахнутыми глазами я смотрела на стоящий перед нами экипаж, тоже весьма богато оформленный, а вдалеке у ворот уже цокали копыта лошадей (приехал кто-то еще).

— Ой, мамочки, — повторила я.

Теперь уже вслух.

— Не волнуйся, Шарлотта.

— Не волнуйся? Тебе легко говорить!

Каждый шаг по лестнице давался мне с трудом, ноги словно свинцом налились.

— Помнишь, что ты сказала, когда мы собирались гулять ночью? — Эрик наклонился к моей щеке.

— Что?

Я сейчас имя-то свое забуду, не говоря уже о том, что я там сказала.

— Что рядом со мной ты ничего не боишься.

— А…

Ни на что более осмысленное меня не хватило, потому что слуги распахнули перед нами двери, и просторный, высоченный и огромный холл поглотил нас в прямом смысле этого слова. Сначала над нами раскинулось ослепительное сияние роскошной многоярусной люстры, а ввысь взметнулись гобелены, на которых были изображены магические схватки. Витражные окна и правда были (видимо, именно они служили здесь основными источниками света днем), но рассмотреть их не хватило времени.

К нам приблизился степенный дворецкий с лакеем, которые забрали верхнюю одежду, на приветствия которых я ответила сквозь какой-то странный шум в ушах, и только потом — Луиза и его светлость. Все, что мне удалось отметить — это совершенно потрясающее платье герцогини: цвета вина, как лепестки темной розы, подчеркивающее и без того яркую внешность. Оно, то есть платье, было из плотного атласа (женщинам ее возраста полагалось носить такие ткани), а рубиновое ожерелье лишь оттеняло его. На этой мысли на меня напал ступор.

Глаза распахнулись еще шире, так и остались, словно в них вставили спички, а в рот словно ваты натолкали. Сейчас я при всем желании не смогла бы выдавить из себя ни слова, и от этого мне вдобавок ко всему стало трудно дышать.

— Орман, — жесткий голос де Мортена и улыбка Луизы. — Мисс Руа.

Его светлость даже коснулся моей руки губами, и когда я склонялась в реверансе, мне почудился скрежет моих коленей: настолько деревянной я себя сейчас чувствовала.

— Де Мортен. Герцогиня, — Эрик на удивление легко поцеловал Луизе руку.

— Как добрались?

— Превосходно.

— Мисс Руа, вы прекрасно выглядите, — понимаю, что это был дежурный комплимент, и на него достаточно: «Спасибо, ваша светлость», но во мне неожиданно проснулась говорливость:

— Благодарю. У вас чудесные гобелены. И все чудесное, ваша светлость тоже чудесная. То есть я хотела сказать, что у вас чудесное платье. Но и то, что в платье, конечно, тоже.

Кажется, умение вовремя замолчать, это не про меня, потому что у Луизы расширились глаза.

— Простите, — сказала я, — я просто переволновалась. Меня действительно очень впечатлили гобелены.

Неожиданно ее светлость рассмеялась:

— Да, я вижу, — сказала она. — Уже несколько лет говорю мужу, что сцены магических битв — это не совсем то, чем стоит встречать гостей, но пока побеждают традиции.

— Традиции — то немногое, на чем держится мир. Проходите в залу, — де Мортен чуть отступил в сторону и кивнул на ожидающего слугу. — Почти все гости уже прибыли, дожидаемся лишь немногих, в том числе ее величество Брианну и принца-консорта.

Они с Эриком обменялись серьезными взглядами, которые могли значить примерно следующее: «Время поговорить у нас еще будет», а потом мы шагнули вслед за слугой. Почувствовала, что прибыл кто-то еще из гостей (потянуло холодом), но оборачиваться посчитала дурным тоном.

— Ты слышал, что он сказал? — прошептала я.

Эта новость перекрыла даже впечатления о моем позоре.

— Что именно? Что все гости уже прибыли?

— Про ее величество! — выдохнула.

— Шарлотта, — Эрик пристально на меня посмотрел, — не падай в обморок. Тогда мне точно придется носить тебя на руках.

— Я… Что?! Хватит надо мной издеваться! — ущипнула локоть под фраком.

— Издеваться? Я даже не начинал! «У вас чудесные гобелены»!

Возмущенно вздохнула, но в этот момент перед нами распахнули очередные двери:

— Месье Пауль Орман и его невеста, мисс Шарлотта Руа.