Цепи его души

Я тоже успела обратить внимание, что здесь повсюду вэлейские мотивы: плетеные стулья, столики с узорчатыми ножками, панно с видами Ольвижа и Лавуа, столики украшены букетиками сушеной лаванды, в интерьере преобладают светлые тона. В кофейне было так тепло, что я порадовалась возможности оставить одежду на тяжелой кованой вешалке рядом с импровизированным комодом (ее туда отнес Эрик). Сейчас он странным пустым взглядом смотрел на крохотные ящички, ручки которых были украшены (видимо, к предстоящему празднику), множеством милых мелочей.

— Скучаешь по дому? — спросила я.

— Мне не по чему скучать. — Эрик кивнул на меню и раскрыл свое.

Я последовала его примеру, и едва взглянула на первую страницу, как у меня разбежались глаза. Столько самых разных сладостей мне видеть еще не доводилось. Успела лишь бегло просмотреть треть представленных здесь лакомств, когда меня огорошили предложением:

— Как ты смотришь на то, чтобы переехать в Вэлею?

— А говорил, не скучаешь.

За этой фразой я попыталась спрятать неловкость, возникшую после его слов. Переехать в Вэлею? Это же совсем другая страна! Другая, далекая от моей родной Энгерии, со своими традициями и укладом жизни. Не говоря уже о том, в качестве кого я поеду с Эриком.

— Не скучаю. А вот тебе будет проще в Вэлее.

— Проще? Чем?

— Например, никакая свиристелка, встреченная тобой на улице, не сумеет испортить тебе настроение.

Я хотела сказать, что Лина вовсе не испортила мне настроение, но в эту минуту к нам снова подошла девушка.

— Кофе. Без сахара, — коротко произнес Эрик, откладывая меню.

— А вам? — девушка улыбнулась мне, и на ее щеках заиграли ямочки.

— Не представляю, что выбрать, — честно призналась я.

— А что вам нравится?

— Тарт с лавандовым сиропом, — Эрик, по всей видимости, решил, что наш разговор слишком затянулся. — И кофе. С молоком, ванилью и сахаром.

— Спасибо, что позволил выбрать, — заметила я, когда девушка снова оставила нас одних.

— Ты все равно не представляла, чего хочешь, Шарлотта.

Вздохнула. И в этом он весь, ничего с этим не поделать.

Разве что снова объяснять, что я не привыкла, чтобы за меня принимали решения, но настроения на это сейчас не было. Тем более что впереди маячил гораздо более серьезный разговор, чем выбор тортика в кофейне.

— Я не уверена, что хочу переезжать.

— Почему?

Вопрос поставил меня в тупик. Для него что, действительно все так просто?

— Во-первых, потому что у меня есть работа и обязательства…

— Если тебе так угодно, работу всегда можно найти в Вэлее.

Угодно ли мне?!

— Хотя я считаю, что сейчас тебе нужно сосредоточиться на учебе. Обучение магии гораздо важнее того, что ты будешь корпеть над декорациями или чем-то подобным.

— Это позволь решать мне, — я внимательно посмотрела на него. — Ты что, всерьез считаешь, что я могу просто так бросить все и сорваться в другую страну?

— Почему нет?

Снова это «почему»!

— Потому что! — в сердцах воскликнула я. — Потому что здесь мой дом…

— Где?

Действительно, где?

В Фартоне, рядом с леди Ребеккой, которая видеть меня не хочет и знать не желает, которая будет рада, если я исчезну с лица земли. Или в Дэрнсе? Где у меня есть одна на двоих с Эриком кровать и несколько футов личного пространства, которые появляются, когда он того пожелает?

— Спасибо, что напомнил, — сказала я.

И отвернулась к окну, скрывая готовые выступить на глаза слезы. К счастью, мне удалось с ними сладить: такой сыростью, как я разводила в последнее время, можно было подточить с десяток основательных камней и уничтожить парочку небольших библиотек.

— Шарлотта, — Эрик коснулся моей руки, но я ее тут же отдернула. — Шарлотта, посмотри на меня. Я вовсе не это хотел сказать.

— Но сказал ты именно это, — я подняла на него глаза. — Может, у меня пока ничего нет, Эрик, но у меня есть сердце. И я всем сердцем люблю Энгерию, потому что это моя страна. Лигенбург… может, это не идеальный город, укрытый под вуалью промышленного дыма, но он мне нравится. Мне нравятся промозглые вечера и летняя жара, отражающаяся от пыльного камня. Нравятся закаты, играющие в куполе Миланейского собора. Да, я люблю место, где я живу, и я не считаю, что мне стоит бежать отсюда только потому, что сейчас у меня нет дома, как ты выразился. Потому что мой дом здесь.

Удивительно, но только сейчас, во время этого разговора я наконец поняла, что люблю этот город. Несмотря на душивший меня камень, несмотря на удаленность от моря, природы и суету, я действительно полюбила столицу Энгерии. Такой, какая она есть.

— Ты любишь все, Шарлотта.

Прежде чем успела возразить, Эрик поднял руку.

— Просто потому, что не умеешь иначе. Мне кажется, ты даже дождь любишь просто за то, что он идет, а снег — за то, что падает тебе на щеки.

— Это плохо? — спросила я.

— Нет. Это не плохо. И я не предлагаю тебе бросить все это сразу. Я просто хотел сказать — когда задал вопрос «где» — что кроме Энгерии ты не бывала ни в одной стране. Так откуда ты знаешь, где твой дом?