Цепкие лапы родины (СИ)

Вновь прибывших солдат разместили в одной из казарм, длинного серо-зеленого поблекшего строения, смахивающего на барак. Старшина забрал вещмешки, выдал постельное белье и одеяла. Когда они застилали койки, к ним подошли несколько солдат. Сразу бросалось в глаза – широко расстегнутый ворот кителя, с огромной толстой подшивой, пришитой черными нитками. Они были без поясных ремней и без шапок.

- Вот, что духи, - начал один из них – ваш призыв очень дохлый, даже меньше, чем черпаков*, так что шуршать будете как мухи. Черпаки вас уже заждались, им уже по сроку службы напрягаться не положено, а приходится.

- Бухло есть? – спросил другой подошедший высокий светловолосый «дед».

- Нету, - пролепетал Калина и тут же получил удар кулаком в грудь, от которого отлетел к стене.

- Сами с будуна, а не подумали, что тут дедушки сидят, уже неделю водку не кушамши! – нарочито- грозно рявкнул низенький коренастый солдат с жиденькими светлыми усами.

- Встать в ряд, коротко и ясно доложить, кто такие и кто откуда, – потребовал длинный белобрысый солдат с сержантскими погонами.

Выстроившись возле кроватей, прибывшие поочередно называли имя, фамилию, из какой области родом. Пара «дедов» что-то сказали про земляков. Очередь дошла до Миколы.

- Город Приокск, рядовой Шамрай! – угрюмо доложил он.

- Как… Как?.. Рядовой Самурай?!.. – ухмыльнулся сержант.

Все засмеялись.

- Духи! Отставить смехуечки!… Ладно, будет тебе кликуха «Самурай»!

Представились остальные. Почти всем сразу подобрали клички.

- Воробей! – заорал сержант.

Из глубин казармы прибежал невысокий коренастый солдат, коротко стриженный, наглухо застегнутый, в шапке и с ремнем на поясе.

- Покажешь «новобранцам» где что, объяснишь, что им делать и в какую жопу они попали.

Воробьев Игорь, по кличке Воробей, пройдясь по казарме показал где-что находится, вышел на улицу. Повел по дорожке. По ходу движения показывал, где большой плац, где малый, где въездные ворота и КПП, где расположены ДОСы*. Показал столовую, автопарк, склад ГСМ, другие казармы, продсклад, вещевой склад, баня. Объяснил, что в части большой некомплект. «…Около половины солдат от тех, что положено по штату. Из них 2/3 деды – призыв осень 93-го года. Самый большой призыв за последние три года. Их набирали последних на полтора года службы, поэтому все кто мог в него влезли. Даже специально в марте 94-го допризвали еще немного, специально перед приказом, чтобы успели под осенний призыв попасть на полтора года. А уже после них призывали на два года. Сейчас деды все нервные, пошел слух, что в связи с войной и некомплектом их призыву до двух лет срок продлят. Приказ должен был быть 26 марта. Уже конец апреля, а его до сих пор нет… Так что не пугайтесь, но «гасить» вас будут по-черному. Особенно если залет у кого какой. Предназначение части - охрана объекта. Какой-то завод с военной продукцией. Первое время вас на охрану ставить не будут, будете по хозяйству хлопотать, да в наряды ходить.»

Вечером наконец-таки подали команду «отбой», Микола и другие духи пошли спать. Проходя мимо лен-комнаты он слыхал, как кто-то из дедов говорил, что сегодня «хороший» дежурный по части дежурит. Дежурный по роте был один из сержантов – срочников. Из дедов почти никто спать не пошел.

Ночью он проснулся от криков. Духов заставили подняться, одеться и построиться на взлетке. По казарме, шатаясь, чкались пьяные деды. Один из них с наглой тупой деревенской рожей, долго распинался, как он «родину защищает». Чтобы им, духам служба медом не казалась, каждую ночь им будут «дедовщину» устраивать. А для начала все должны отжаться по пятьдесят раз… Кто плохо отжимался, получал сапогом по ребрам. После отжимания потребовали приседать в противогазах… Издевательства и побои продолжались до трех ночи. Деды начали уставать. Кто-то пошел спать. Оставшиеся потребовали вымыть всю казарму, после чего разрешили измученным духам «отбиться»…

30 апреля Микола первый раз заступил в наряд по казарме. Когда вечером он стоял дневальным по роте «на тумбочке», вдруг послышался радостный крик «Ура-а!». Тут же из лен-комнаты повалили сияющие от счастья деды. «Ура-а, вышел, приказ вышел!!!» Один из дедов подбежал к нему и вне себя от счастья крепко обнял за плечи…

Ночью сразу трех духов послали за бухлом в поселок. На этот раз им даже денег немного дали. Опять началась крутая пьянка. Чуть позже из поселка привели местных солдатских шлюх, крики и визги по всей казарме продолжались почти до утра. Когда все утихомирились – деды свалились в пьяном забытьи, а духи в бессилии. По всей казарме был бардак – кругом валялись пустые бутылки, остатки закуски, кое-где лужи блевотины. Даже меняясь с тумбочки, будучи дневальным свободной смены Миколе в эту ночь не довелось поспать. До подъема надо было навести порядок в казарме. Вечером, сменившись с наряда, еле держась на ногах от усталости, он побрел в сушилку, кинул на пол шинель, завалившись на нее, сразу вырубился.