Цепкие лапы времени

Удивился, сколько в голове успело переколобродить, а привычка постоянно держать время на контроле отметила, что секундная стрелка наручных часов пробежала всего лишь полциферблата.

Поднял голову, целенаправленно акцентировавшись на Андропове:

– Под «социальной реорганизацией» вы имеете в виду демократию?

– Да. Вы же в группе отстаивали некоторые либеральные положения.

– Именно, что «некоторые», и не то чтобы отстаивал, но товарищ Крючков прав – довелось пожить при разных правительственных курсах. Есть опыт, есть практическая оценка. Но это не значит, что я одобряю вольнодумных болтунов.

Как же хотелось пройтись и по партийным словесным пачкунам… но нельзя, ой как нельзя.

– Военные сраму либерализма неймут, – бросил одобрительно со своего места Устинов.

– …и в таких вопросах, – не останавливался Терентьев, – считаю, следует подходить с точки зрения эффективности метода и его целесообразности. Управлять только лишь авторитарной силой непродуктивно. Ведь известно, что проштрафившиеся партийные руководители не увольняются с треском за некомпетентность, а переводятся на другую должность. Неприкасаемые.

Демократия в этом контексте, без сомнений, имеет положительные стороны. Это своего рода гибкость власти – посуливший блага в предвыборной гонке кандидат, не выполнив обещания, в следующий раз уже не имеет доверия и не переизбирается.

Конечно, это в идеале. Выяснилось, что в реальности на нашем политическом пространстве это практически не работает.

Демократия для советского народа и страны оказалась тяжелым, непосильным испытанием, когда либеральные деятели, «пропитавшись» валютными подачками Запада, с упоенной радостью развалили все, до чего дотянулись их руки и популистские глотки.

– Отказываемся от демократии? – с интересом, не скрывая усмешки, спросил Андропов. Смешки прокатились и за столом – видимо, и не рассматривая подобную альтернативу. А генсек просто так не отпускал.

– Как я понял, у вас там народ успешно переболел этой бедой. Либералы оказались лишь пустобрехами, ко всему еще и продажными. Но допустим… допустим, демократизация имеет историческую предопределенность, и нам все же придется пройти этот период. Или прийти к этому. Я по-прежнему считаю, что социализм и коммунизм самые правильные и самые прогрессивные пути развития. Но все же?

Терентьев пожал плечами:

– Если не можешь остановить процесс, то его надо возглавить. Создать управляемую альтернативу самим – эдаких игрушечных демократов, естественно, не спуская с поводка. А когда они (согласно программе) опозорятся в глазах народа – слить их. А всю стихийную либерастию давить на корню. Либо внедриться к ним – насколько мне не изменяет память, подобным образом действовала царская «охранка» и жандармерия. Есть отдел в КГБ по защите конституционного строя, вот пусть и работают с набирающими силу либералами, оппозицией и националистами в придачу.

Кстати сказать, в той России, из которой я прибыл, в чистом виде демократии нет. Есть авторитарная вертикаль власти, со всем сопутствующим спектром: армия чиновников, неприкосновенные прокурорские, МВД, непогрешимая служба безопасности. Появились дополнительные силовики – Росгвардия, добавились мытари – приставы, налоговики. В некоторых весях по улицам вместе с ППС шастают дармоеды – ряженые казачки.

Но вернемся к нашим баранам.

Гласность? Да.

Если страна не останется закрытой, если СССР будет развиваться в мировых медийно-индустриальных тенденциях, то вскоре непременно включится во всеобщую паутину интернета. Надеюсь, все уже представляют, что это такое и каковы возможности этой технологии. Поэтому о гласности надо думать уже сейчас, проводя плавную обработку советского общества. Поскольку оно, общество, по большей части совершенно наивно во многих аспектах политической жизни. Страна непуганых… хм.

Я помню, как мы в свое время жадно смотрели на только-только появившуюся западную рекламу – человеку свойственно тянуться и реагировать на новые фантики. Советского человека так долго держали в информационном голоде, что он легко может стать объектом для популистского оболванивания. – Пересохшее горло вынудило сделать сглатывающую паузу. С удивлением увидел, что рядом с пустым стаканом «боржоми» оказался новенький полный.

«Мир не без добрых людей».

Пузырьки углекислоты приятно защекотали носоглотку. Можно гнать дальше:

– Еще раз напомним – мое представление о сути дела строится не на одной компоненте: сюда входят подростковые воспоминания Союза, воспоминания юности о перестройке, совершеннейшего бардака девяностых и нового становления России. И замечу, я не профессионал пропаганды, а всего лишь морской офицер.

Так вот, гласность надо вводить порционно, дозированно, чтобы подогревать ощущение новизны и не перегревать мозги шокирующей информацией. Народу для начала хватит и малых откровений… с обличениями (как же без них) за малые огрехи. Нет у вас, товарищи, грехов – придумайте безобидные пустяковые и даже на грани фола. Для большей достоверности.