Цепная реакция

— За последние десять лет вы, Римо, не уплатили в бюджет государства ни одного пенни, если не считать налога с продажи разного хлама, который вы покупаете за счет КЮРЕ.

— А разве этого мало? — удивился Римо. — Этих денег вполне хватит на содержание правительства северо-восточных штатов в течение шести месяцев.

— Читайте же, — настаивал Смит.

Далее в воззвании сообщалось о создании новой ассоциации, намеренной представить на суд американской общественности новые, специфические предложения — с тем чтобы можно было покончить с расовой рознью и разрешить экономические трудности, мешающие нормально жить нынешнему поколению американцев.

"Однако, чтобы эти планы стали реальностью, вы должны оказать нам поддержку. Мы хотим организовать движение на уровне федерации, базой которого должен стать исторический центр Геттисберг, штат Пенсильвания. Мы готовим массовый поход на Вашингтон.

Мы рассчитываем, что в этом марше примут участие не менее пятидесяти миллионов американцев. Пусть Вашингтон знает, что мы шутить не собираемся. Это будет марш за создание новой Америки".

Продолжение следовало в том же духе. Это был политический призыв к оружию.

Вся правая страница, напечатанная мелким шрифтом, была заполнена подписями людей, выразивших поддержку новой программе.

Окончив чтение, Римо поднял глаза на шефа.

— Что же это такое, Смитти? О чем это они?

Смит указал на лозунг, набранный крупным шрифтом внизу, через обе страницы:

Решимость. Агрессия. Борьба.

— Прочитайте первые буквы. Видите, что получается? РАБ. Они хотят восстановить рабства.

— Так вот зачем Блич готовит боевиков! — догадался Римо.

Смит с силой ударил кулаком о ладонь. Лицо его, как всегда, хранило невозмутимое выражение, однако Римо знал, что все в этом человеке бурлит и клокочет, восставая против подлых замыслов. Само упоминание о рабстве входило в острое противоречие с незыблемыми традициями Новой Англии, с обычаями отцов, со всем укладом жизни Северо-Востока Америки.

Правая страница была заполнена подписями людей, выступающих в поддержку планируемых мероприятий. Целые колонки имен. Было среди них сорок семь сенаторов и конгрессменов, двенадцать губернаторов, сотни мэров; был бывший кандидат в президенты от республиканской партии; были министры, профессора, писатели; воззвание подписали три четверти сотрудников редакций «Голос фермера», «Арена», «Наш дом и сад».

— Если это так плохо, — недоуменно произнес Римо, — какого дьявола они поставили свои подписи?

— А разве они отдавали себе отчет в том, что делают? — сказал Смит, — Большинство этих людей и понятия не имеют, что здесь имеется в виду. Просто кто-то попросил их подписать. Пока они сообразят, что это — призыв к восстановлению рабства, их подписи уже сделают свое дело. Не исключено, что пятьдесят миллионов человек пойдут на Вашингтон.

— Это ваши проблемы, — сказал Римо. — Меня теперь такие дела не касаются.

В номер вошли Руби и Чиун. Они вели оживленный диалог.

— Как это не касается? — возмутилась Руби, уловившая конец разговора. — Кто, как не ты, обещал мне найти Люшена? Какую помощь ты мне оказал? Да никакой! Но ты должен сделать это! Слышишь?

Ее голос, поднявшийся до нестерпимо высокой ноты, пронзил Римо, точно кинжалом. Он поднял руки вверх.

— Ладно, сдаюсь! — воскликнул он. — Я это сделаю. Сделаю все, что нужно.

— Все? В самом деле? — переспросил Чиун.

— Ну, не в том смысле, — поспешил поправиться Римо. — Неужели ты думаешь, что я смогу выносить этот крик до конца своей жизни?

— Зачем так долго? — возразил Чиун. — Всего одна-две минуты, и дело с концом. Последствия я беру на себя.

— О чем это вы толкуете? — спросила Руби.

— Он хочет, чтобы мы с тобой произвели на свет мальчика, которого он сможет обучать Синанджу.

— Ни за что! — воскликнула Руби.

— Послушай, — наставительно сказал ей Чиун. — Римо — белый, ты — мулатка, значит, ребенок у вас родится бежевый. Правда, это еще не желтый, но все таки близко к тому. Для начала подойдет.

— Если хочешь желтого ребенка, найми китайца, — предложила Руби.

Чиун возмущенно сплюнул.

— Я хочу желтого мальчика, но не любой же ценой! Лучше уж взять русского, чем китайца. Мне не нужен ленивый, хилый и вороватый.

— Ну так бери русского, — заключила Руби. — Мне все равно, я не собираюсь участвовать в этом деле ради твоего удовольствия.

— Тише вы! — шикнул Смит. Он разговаривал по телефону, отчетливо выговаривая слова в трубку.

— Она права, Чиун, — сказал Римо. — Я тоже так настроен.

— Оба вы олухи! — рассердился Чиун. — Любой сколько-нибудь разумный человек не может не видеть выгод моего предложения.

Римо лег и растянулся на кровати.

— Нет уж, покорно благодарю! — презрительно сказал он.

Руби с любопытством взглянула на него.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросила она.

— Что я тебя отвергаю.

— Не ты, а я тебя отвергаю.

— Мы оба отвергаем друг друга.

— Ты не можешь об этом судить, — не согласилась Руби. — Если бы я захотела, ты был бы моим.

— Никогда!

Чиун ласково кивал Руби, одобрительно поглаживая ее по спине.