Цепная реакция

– Понимаете, я сейчас на практике, картины в нашем музее копирую. Позавчера Измайлова заканчивала, «Закат в лесу». Это наш художник, из Юрьевска. Трудная картина, но мне удалась… В общем, он подошел и сказал, что похоже получается. Видимо, хотел познакомиться. А когда я спросила, как он относится к творчеству Измайлова, он почему-то смутился и какую-ту чепуху говорить начал. Про стрельбу из лука, про момент силы… И кулон почему-то брелком назвал. Хотя в искусстве разбирается, и неплохо. Когда они с девушкой из музея уходили, я слышала, как он ей про фламандскую школу рассказывал. Ван Дейк, Рубенс… А потом…

– Стоп! – перебил Машу Юрий. – С какой еще девушкой?

– Не знаю. Симпатичная такая. Стройная, и волосы длинные… Знакомая, наверное. Но пришли они не вместе.

– А к «Портрету с букетом» этот товарищ подходил?

– Я не видела. Но в том зале он был, это точно.

Никифоров снова бросил на коллегу выразительный взгляд из серии: «Ну, что я говорил?»

– Что ж, спасибо вам! – Бухаров поднялся со стула. – Если вдруг вспомните что-нибудь еще, звоните. Вот моя карточка…

Опер вручил потерпевшей календарик с портретом Николая Баскова и написанным сверху от руки номером мобильника.

– Спасибо. – Маша убрала календарик в сумочку. – А глаза этого бандита нарисовать?

– Обязательно, – согласно кивнул «Николай Басков». – А заодно и девушку, которую в музее видели. Дома, в спокойной обстановке… Как сделаете – привозите. Хотя… Глаза рисовать все-таки не стоит. Зачем они без ушей?

– Хорошо. До свидания!

Едва дождавшись, когда за Машей закроется дверь, Никифоров пододвинул свой стул поближе к столу Бухарова.

– Ну, теперь что скажешь? Это, надеюсь, конкретные факты?

– Нет, мой друг. Он кучу отмазок приведет, зачем в музей поперся. Скажет, например, что общую культуру поднимал. В соответствие с моральным кодексом сотрудника органов внутренних дел.

– А тебе не кажется, что ему слишком много отмазок придется сочинять? На ночной клуб, на музей, на очки?

Вместо ответа Бухаров пододвинул к себе телефон и набрал номер.

– Привет, Иван Николаич!.. Ты про музей слышал уже?.. И правильно делаешь. Нечего шум поднимать раньше времени… Да, очень похоже, что те же самые. Я почему и звоню. Скажи, пожалуйста, у тебя Быков сегодня работает?.. Ну и славненько… Нет-нет, ничего серьезного. Просто кое-что проверяем… А выездов у вас не было?.. Понял… Н у, дай бог, чтоб вам реже выезжать приходилось… Значит, никто из твоих с базы сегодня не отлучался… Так… А когда?.. Понял, спасибо… Ладно, до связи!

Бухаров повесил трубку и, не глядя на напарника, глухо произнес:

– С часу до двух Быкова на базе не было. У Кленова по личному делу отпрашивался. Сказал, что позарез нужно…

– А налет на музей имел место быть в тринадцать двадцать, – довольно улыбнулся Юрий. – Туда и обратно вполне можно успеть!

* * *

Времени оставалось в обрез, а подлые запонки никак не хотели пролезать в прорези манжет. Леха успел мысленно проклясть всех – от безвестного создателя запонок до Репина с его истеблишментом, пока, наконец, ему удалось справиться с этой нелегкой задачей.

А ведь Толян не так уж и не прав. Насчет любви, которая должна быть подобна взрыву. И он, Леха, похоже, подорвался на мине. Практически с первого взгляда. Когда там, в музее, пялился на спящую Вику. Как она спала… Просто вынос мозга. Смотрел бы да смотрел.

Разобравшись с запонками, новый «новый русский» надел пиджак, поправил манжеты и вышел в коридор.

– Мам!

– Чего? – высунулась мать из своей комнаты.

– Ты извини… Не одолжишь тысячи три до получки?

– У меня ж пенсия только через неделю. А что случилось? Если тебе очень нужно, могу из гробовых взять.

– Из каких гробовых? Ты чего, помирать собралась?!

– Не собралась, но на похороны откладываю, – пояснила предусмотрительная родительница, возвращаясь в комнату. – Все так делают.

– Причем тут все?! Что еще за разговоры во вверенном мне подразделении?

– Успокойся! – Мать снова появилась в дверях и протянула Алексею несколько купюр. – Позже поймешь, с возрастом. Для порядочных стариков самое страшное в жизни – стать обузой своим детям. В том числе и материальной. Даже после смерти… А за меня не волнуйся. Я, пока внуков не увижу, в гроб не лягу. И не проси.

– Спасибо, мам. – Он сунул деньги в барсетку. – С получки верну… Да, слушай, я еще спросить хотел… Дядя Жора еще усадьбу охраняет?

– Конечно. А что такое?

– Навестить хочу. Не виделись давно. Телефончик дай!

* * *

Простреленная в нескольких местах служебная «Ока» притаилась во дворе, метрах в тридцати от подъезда. Никифоров покосился на сидевшего за рулем Бухарова:

– А если он не выйдет? До ночи ждать будем?