Цепная реакция

Харин, не отпуская руля и не отрывая взгляда от дороги, приоткрыл бардачок и достал оттуда пачку «Vogue».

– Держи!

Она благодарно кивнула и достала сигарету.

– Ты же, кажется, не куришь…

– Держу про запас, – ухмыльнулся Харин. – Для непредвиденных случаев.

Лена вынула из гнезда электрический прикуриватель. Дым послужил своеобразной анестезией. Стало чуть легче. Огонек сигареты уютно светил в темноте.

– Куда тебя отвезти?

– Все равно…

– Надо же – по пути… – Харин резко свернул налево.

Через некоторое время машина остановилась возле пологого спуска к набережной.

– Давай прогуляемся. Воздухом подышим. А то – весь вечер в духоте…

Он помог ей выйти из салона и бережно укрыл плечи страдалицы своей курткой. Репина сделала несколько шагов, но вдруг остановилась. «Нет, романтического вечера сегодня не получится, не то настроение. Только все испорчу – и себе, и ему».

– Лень, извини… В следующий раз погуляем. Отвези меня домой, хорошо? К маме, я имею в виду.

Леонид Андреевич, скрыв разочарование, впустил спутницу обратно в машину.

– Тебе отдохнуть надо… – Он включил зажигание. – Знаешь, что? Съезди куда-нибудь к теплому морю. В Грецию или в Таиланд. Отключишься на пару недель, нервы поправишь… А с участками я тут сам как-нибудь разберусь.

– Ой, я и забыла совсем! – Елена виновато посмотрела на него. – Завтра заезжай, я дам деньги… Слушай, а как ты думаешь: я не очень перед Толей виновата?

– Да как тебе сказать… Лично я, возможно, не простил бы. Но чувства… это ведь очень индивидуально… Если любишь – прощаешь многое. А насчет Таиланда ты все же подумай! Смена обстановки – это как перезагрузка для компьютера. Все, что на жесткий диск не сохранено, автоматически уничтожается.

* * *

– Ты извини, что так вышло… – Надежда взглянула на потухшего живописца, словно медсестра на больного, выпившего по ее вине вместо лекарства яд. – Что теперь делать думаешь?

Они сидели в ее психологическом подвальчике, и старший лейтенант Михайлова была такой же, как и прежде. Обыкновенной. Глядя теперь на нее, Репин даже подумал: а не привиделся ли ему весь тот эксперимент?

– В общагу съеду, – ответил он наконец. – Квартира-то – ее…

– А вот это – зря. Тем самым окончательно сожжешь все мосты!

– Пускай.... Я плавать умею.

– Ты – возможно, а вот Лена… Она может воспринять это как окончательный разрыв. Ты ведь этого не хочешь?

Репин отрицательно мотнул головой.

– Вот видишь! Тогда придется на мировую идти. Самому. Другого выхода теперь нет.

– Вас, психопатов, не поймешь… – Взрывотехник скривился, будто надкусил гнилой орех. – Хуже депутатов, честное слово! То «прояви гордость», то, наоборот, «на мировую иди». И все – по науке…

– Вот именно, и с точки зрения науки здесь все грамотно. Потому что дело – в изменении обстановки. Поменялись начальные условия – меняются и подходы. Был такой швейцарский ученый, Карл Юнг, которого считают основателем аналитической психологии. Я как раз сейчас по этой теме хочу диссертацию писать и могу объяснить… Смотри!

Михайлова вытащила из ящика стола чистый лист бумаги, взяла фломастер и нарисовала на листе перевернутую дугу.

– После ресторана вы находитесь как бы на пике конфликта…

В вершине дуги появилась жирная точка.

– …откуда у вас два пути: примирение…

Из точки на дуге вправо вверх метнулась линия со стрелкой, на конце которой старший лейтенант начертала жизнерадостный плюсик.

– …или окончательный разрыв!

Влево вверх из той же точки ушла точно такая же стрелка, только заканчивалась она уже жирным, совсем не внушавшим оптимизма минусом.

– Сейчас, после вашей последней встречи, Лена ждет от тебя активных разрушающих действий. А ты, напротив, предлагаешь перемирие, тем самым локализуя развитие конфликтной ситуации как таковой…

В подтверждение сказанного Надежда обвела композицию почти идеальной окружностью.

– Ну, понял?

Анатолий тупо уставился на рисунок. С листка бумаги на него глядела грустная-прегрустная рожица. Вылитый Белый клоун, только что под одобрительный гогот зрительного зала получивший от своего Рыжего друга очередную оплеуху и готовый вот-вот расплакаться.

– Не-а, не понял…

– Тогда просто делай то, что скажу.

* * *

Следователь Воронова, нареченная при рождении Светланой, вынула из принтера отпечатанный протокол допроса и протянула его сидевшей напротив пожилой женщине:

– Прочитайте, пожалуйста, и внизу, на каждой странице, против своей фамилии распишитесь.

– Да верю я вам, зачем читать, – отмахнулась та, но взяла авторучку. – Все как есть рассказала, ничего не придумала… Вы только насчет собаки позвоните обязательно. Нельзя же так! Там, в песочнице, дети играют, а он своего волкодава гадить приводит. Я говорю: «Что ж ты делаешь, паразит?!» А он меня – матюгами… Никакой управы нету!

– Да-да, я помню. Сегодня же поговорю с участковым… А вы не забудьте насчет завтра, хорошо?

– Не забуду. К часу приеду, как обещала…

Проводив женщину до проходной, Воронова вернулась к себе, перечитала протокол и пододвинула к себе телефон.