Цепная реакция

«Смотри только на его лицо, Никки. Что бы ты ни делала, не разглядывай Луиса, не доставляй ему такого удовольствия».

И все-таки Луис Фуэнтес побеждает. Я не могу удержаться. Его тело стройнее, чем у Марко, на нем больше шрамов. Лицезрея Луиса во всей красе, я ясно вижу все, чем он отличается от Марко.

Когда мы почти дома, мама рискует нарушить тишину.

— Я рада, что ты извинилась перед Луисом, — говорит она.

— Ага.

Но вся моя радость мгновенно улетучивается, когда живот снова сжимает спазм. И снова. Кажется, меня сейчас вырвет. Волнами накатывает головокружение, и я закрываю глаза. Отец сворачивает на подъездную дорожку.

Когда машина останавливается, мама оборачивается. Она все еще хмурится.

— Не ставь нас больше в такое неловкое положение. Ты из приличной семьи, вот и веди себя прилично.

Хватаюсь за ручку машины и заставляю себя выбраться наружу. Морщусь от резкой боли в боку. Стиснув зубы, выдавливаю:

— Я знаю.

— Ты прекрасно умеешь вести себя как леди, — продолжает мама.

Нужно, чтобы меня вырвало, тогда станет легче. Бен уже зашел в дом, а я не могу заставить себя разговаривать с мамой — боюсь, что в ту же секунду содержимое моего желудка окажется на земле.

Мама разочарованно вздыхает.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю, юная леди.

— Прости, мам, — с трудом произношу я. — Мне что-то… нехорошо.

Поднимаюсь по лестнице, но замираю, когда очередной спазм сжимает живот, и наваливаюсь на перила. Резко вдыхаю и выдыхаю, не в силах справиться с кошмарной болью. Меня словно режут изнутри.

— Ты в порядке? — спрашивает мама, поднимающаяся вслед за мной. — Что случилось, Никки?

— Не знаю. — Смотрю на нее и понимаю, что больше не могу врать. Особенно в тот момент, когда по внутренней поверхности бедра стекает струйка влаги. Сердце колотится, я чувствую жуткую слабость.

Тут меня пронзает очередной спазм. Колени подкашиваются, и я сворачиваюсь в позе зародыша на лестничной клетке, потому что не могу больше выносить боль.

— Рауль! — кричит мама.

В следующую секунду отец опускается рядом со мной на колени.

— Никки, где болит? — спрашивает он профессиональным докторским тоном, но в его словах слышен отголосок паники. Хотя папа и хирург, но к такому, уверена, он не готов.

Откладывать правду на потом я уже не могу. Взглянуть в лица родителей не хватает духу, поэтому я плáчу и шепчу себе под нос:

— Я беременна… и, кажется, что-то пошло не так.

Теперь я вижу кровь, текущую по ноге. Мама ахает и хватается за перила, чтобы не упасть. Отец смотрит на меня, в замешательстве хмуря брови. Он на секунду замирает, ошарашенный услышанным, — и, кажется, даже время останавливается, — но быстро возвращается к реальности.

— Все в порядке. Поехали в больницу. — Теперь в его голосе не слышно паники — только целеустремленность настоящего врача. Отец поднимает меня на руки и несет вниз, а мама звонит соседке и просит приехать присмотреть за Беном, пока нас не будет.

Боль внутри нарастает с каждой секундой, и родители помогают мне забраться на переднее сиденье машины. По дороге в больницу я гляжу на отца. Никогда не видела его таким встревоженным и печальным. А ведь когда мы с Марко стали встречаться почти каждый день, отец предупредил, что от этого парня лучше держаться подальше. «От него будут одни проблемы, — сказал он, когда, вернувшись с работы домой, увидел, как мы целуемся на заднем дворе. И добавил: — Я не хочу, чтобы ты с ним общалась. Он принесет тебе кучу неприятностей». И мама с ним согласилась.

Я думала, они так относятся к Марко только потому, что он живет в южных районах. Я ошибалась. Не свожу с отца глаз. Он мертвой хваткой вцепился в руль и целиком сосредоточился на дороге.

— Прости меня, мне так жаль, мне так жаль, — повторяю я как заведенная, синхронно с болью, которая становится все сильнее.

Отец тяжело вздыхает.

— Я знаю.

— Ты меня ненавидишь? — Задерживаю дыхание в ожидании ответа.

— Ты меня разочаровала, Николаса, — говорит он, называя меня полным именем. Отец так делает, только когда очень сильно огорчен. И больше я не слышу от него ни слова.

— Это неважно, милая, мы все равно тебя любим. — Мама пытается меня ободрить. — Как это случилось? Когда? Где? Мы не станем поощ…

— Мария, не сейчас, — говорит отец.

Мама замолкает на полуслове, но вопросы ее, кажется, остаются витать в воздухе между нами. В больнице отец договаривается, чтобы меня приняли немедленно. Мне делают кучу анализов крови, и гинеколог, доктор Хелен Вонг, отправляет меня на УЗИ. Пытаюсь сдерживать слезы, но это бесполезно. После УЗИ я лежу в палате, а мама держит меня за руку. Мне кажется, она настолько испугана и потрясена, что просто не может сказать ни слова, поэтому все разговоры с врачами ведет отец.

Доктор Вонг назначает второе УЗИ, потом мне ставят капельницу, и папа присоединяется к маме. Теперь они сидят по обе стороны кровати, а доктор стоит рядом и читает результаты исследований.