Цепная реакция

Мы несемся по лабиринту, который представляет собой Вагонная аллея. Оглядываюсь и вижу толпу парней у нас на хвосте. Они размахивают пистолетами, и мы пробуем оторваться от них в бывшем депо, теперь превратившемся в настоящее кладбище ржавых старых вагонов.

Бесполезно.

Мы ныряем под один из вагонов. Марко высовывает голову — оценить обстановку, — и тут же слышен звон срикошетившей о металл пули совсем рядом с нами.

— Надо отсюда выбираться, — шепчет он. — Если будем сидеть на месте, нам конец.

Мне не приходилось самому бывать в перестрелках, но я много раз наблюдал за ними. Вытаскиваю пистолет, но держу его у бока, частично пряча ствол. Марко делает то же самое.

— Наша машина — вон там. Видишь? — спрашиваю я, чувствуя, как по венам на полной скорости несется адреналин.

Дельгадо кивает.

— Бежим прямо туда и уматываем, не оглядываясь.

— Понял, — отзывается Марко.

— Если начнут стрелять — лупи по вагонам, это должно их напугать. Надеюсь, они будут прятаться от пуль и нам хватит времени добраться до машины.

Плана «Б» у нас нет, да и разрабатывать его некогда — нас уже практически окружили. Если не смоемся прямо сейчас — мы в заднице.

— Пошли! — ору я, и мы не бежим — летим к «мустангу» Энрике.

Пульс ускоряется, словно сорвавшись с тормозов, когда я слышу выстрел и свист пуль, потом еще один. И еще… Запрыгиваю в машину, завожу двигатель, проверяю, как там Марко. Он плюхается на пассажирское сиденье и, выставив пистолет в окно, разряжает в темноту ночи всю обойму.

С визгом шин срываюсь прочь, осознавая, что мы были на волосок от смерти, но все-таки выбрались.

— Убери стволы в бардачок, — прошу я, передавая Марко свой пистолет. Высматриваю копов в зеркале заднего вида, но все чисто. Машину наполняет только рев мотора да наше тяжелое дыхание.

— Еле ушли, — Марко откидывается на спинку сиденья, а в следующую секунду я слышу: — Вот дерьмо. Луис?

— Что?

— Тебя, кажется, подстрелили, чувак.

Кошусь на руку. Кровь течет по предплечью и заляпывает сиденье. Стягиваю с себя толстовку и прошу Марко перевязать мне руку рукавом.

— Да я в норме, — говорю. — Это просто царапина.

— Из царапин кровь обычно не хлещет, знаешь ли. Ты уверен, что все в порядке?

С ужасом представляю, каким будет лицо mi’amá, если она увидит меня в таком состоянии.

— Переночую у Энрике. Он наверняка знает, что делать с раной.

— Тебе повезло, что выбрался живым, — говорит Энрике, когда через полчаса я подъезжаю к мастерской. — Руку здорово зацепило…

— Нарвался на пулю «Фремонта-5», — отвечаю я.

Он кивает.

— Твоя мама взбесится. Дважды. А потом лично тебя пристрелит. Но отправлять детей на территорию «Ф-5»?.. Чуи, сукин сын…

— Угу, я и без тебя это знаю.

Я принимаю душ в квартире Энрике — она над автомастерской. Пуля прошла навылет, но оставила пятисантиметровую рваную рану, и когда я вижу это вывороченное мясо, становится еще больнее, хотя и так ноет адски. Спрятать рану будет нетрудно, даже перевязанную, — надо только носить толстовки и футболки с длинным рукавом, пока не затянется.

— А куда Марко делся? — спрашивает Энрике, закрыв мастерскую и поднявшись в квартиру.

— На склад поехал. — Я надеваю рубашку, одолженную кузеном. Он уже позвонил mi’amá и сказал, что эту ночь я перекантуюсь у него. — Ты знаешь что-нибудь о том, что я благословлен «Мексиканской кровью», а? — спрашиваю я Энрике, когда он достает из холодильника банку пива.

— Я ничего об этом не знаю, — отвечает он, окинув меня напряженным взглядом. — И даже если бы знал, то скорее всего не смог бы ничего тебе сказать. ¿Comprende?

Что-то он точно знает. Я киваю. Вытащить из него информацию не получится, даже пытаться бесполезно. Если Энрике поклялся молчать, то все, что он знает, уйдет в могилу вместе с ним.

Код молчания «Мексиканской крови».

Пока что я не взломал этот код, но намереваюсь рано или поздно пустить по нему трещину.

38. Никки

ЧЕРЕЗ ДВЕ НЕДЕЛИ после разговора с Луисом, когда он сказал, что не входит в банду, наступает его восемнадцатый день рождения. Я знаю, что родители уехали в город, на званый обед, а брат умотал на какой-то игровой турнир в Висконсине, так что решаюсь пригласить Луиса на праздничный ужин к себе домой.

Повар из меня никудышный, но сделать все, как указано в рецепте, я вполне в состоянии. Иду в книжный и покупаю кулинарную книгу с мексиканскими блюдами. Мы очень редко едим что-то по-настоящему мексиканское, поэтому большинство рецептов для меня в новинку. Если не считать завтрака, мы вообще дома редко готовим — родители предпочитают заказывать еду навынос или ужинать в «Брикстоуне». Когда мама все-таки готовит, то это обыкновенная паста или полуфабрикат с мясного рынка, заранее замаринованный и упакованный, чтобы просто кинуть его в духовку, и все.

Луис приезжает в шесть, точно вовремя, с букетиком желтых нарциссов в руке, перевязанным широкой желтой ленточкой.

— Привет, — говорит он.

— Привет.

Он разглядывает облегающее черное платье, которое я выбрала для ужина. Тонкая ткань четко очерчивает все мои изгибы.