Цепная реакция

— Можешь. И заедешь. — Чуи жестом указывает на дверь. — Та твоя цыпочка, знаешь, очень даже ничего. Такие горячие девочки мне пригодятся… например, в Де Поле[60]. Богатеньким университетским мальчикам нравится покупать дурь у симпатичных милашек, правда, Марко?

Дельгадо кивает.

— Правда. Мариана там кучу бабла сшибает.

Ну, это фигня полная.

— Ты не тронешь Никки, — говорю я громко и четко, чтобы даже мысли не возникло записать мою девушку в «актив» банды. Будь я проклят, если по моей вине Никки окажется в «Мексиканской крови».

— Знаешь, — задумчиво говорит Чуи, не трогаясь с места, — мне кажется, пора открыть тебе маленький секрет. В Общинном банке Чикаго есть ячейка, на которой написано твое имя. Когда тебе исполнится восемнадцать, ты сможешь ее открыть. Ключ от нее — у меня. — Он достает из кармана блестящий серебристый ключик и запускает его ко мне по столу. — После дня рождения пойдешь и принесешь мне то, что лежит в ячейке. Неважно что. Вот вернешься сегодня из «Ф-5», и я увижу, что ты умеешь держать удар. Верность, Луис. Сначала ты ее доказываешь, и только потом пожинаешь плоды.

Забираю ключ и кладу его в карман.

— Кто написал на ячейке мое имя?

— Это неважно. Важно, чтобы ты доказал преданность банде. — Он длинно затягивается и выпускает дым. — Сделаешь это — и у тебя будет денег больше, чем ты когда-нибудь смел мечтать, малыш.

Чуи выходит из кабинета, Марко следует за ним. Пропускаю Сото и заступаю приятелю дорогу, не давая открыть дверь.

— Что ты собираешься с этим делать, Марко?

— Ничего. Я просто соблюдаю правила.

— Значит, вот ты кем хочешь быть? Молчаливым исполнителем чужой воли?

— У меня нет другого выбора. У тебя, кстати, тоже. Здесь все по-взрослому, Луис. Я это знаю. Чуи знает. Пора и тебе подключаться. — Он протискивается мимо меня. — И чем быстрее ты порвешь с Никки, тем лучше. Она только усложнит тебе жизнь. Жду тебя на складе через час.

Марко уходит, а я еще раз смотрю на бумажку с адресом. Чувствую, что нервы натянулись до предела и вот-вот лопнут.

Никки ждет меня в гараже — разговаривает с Изой. Я не хочу больше ей лгать — и так уже наплел ерунды, — но и не хочу терять ее.

— Как ты? — спрашиваю я, подходя к ней.

— Отвези меня домой, Луис, — приказывает Никки. — Мне нужно было догадаться, что тебе не следует доверять.

36. Никки

ДОВЕРЯТЬ. ОН УМОЛЯЛ меня доверять ему, а сам все это время входил в «Мексиканскую кровь»… как и Марко. Нет, мое сердце не замерзло. Оно просто разбито.

Я буквально вылетаю на улицу и забираюсь на заднее сиденье его мотоцикла.

— Можно я все объясню? — просит Луис.

Качаю головой. Мои подозрения возникли не на пустом месте, и обидно, что я к ним не прислушалась.

— Это не то, что ты думаешь, — говорит он.

Да уже понятно. Это не любовь. Видимо, это просто слово, которым парни пользуются, чтобы манипулировать девушками?

— Неважно, что ты хочешь сказать, я не стану тебя слушать. Если не отвезешь меня домой, пойду пешком, — отвечаю я и слезаю с мотоцикла. Луис вполголоса чертыхается.

— Никуда ты не пойдешь. Я отвезу тебя.

Снова сажусь на байк и хватаюсь за спинку сиденья. Не хочу, не могу держаться за Луиса. Если я прикоснусь к нему, то растеряю всю свою решимость и точно позволю объяснить, почему все указывает на то, что он в «Мексиканской крови». И я боюсь верить ему — потому что хочу верить. Ведь он же сказал: «Это не то, что ты подумала».

Луис останавливается возле моего дома.

— Ник, — говорит он, когда я слезаю с мотоцикла и иду к двери. — Ник!

Останавливаюсь, но не оборачиваюсь.

— Ты родом из богатой семьи и живешь в богатом квартале. Я — нет. Парни, такие как Марко и Чуи, они… это мой народ.

— Я тоже, — бормочу я.

— Да, но по-другому. — Чувствую, как его ладони ложатся мне на плечи. — Я не в «Мексиканской крови», Никки. — Он разворачивает меня к себе лицом, протягивает руки. — Вот, смотри сама, я не помечен «Кровью», на мне нет татуировок. Я не могу сказать, что не общаюсь и не тусуюсь с бандой, но я не один из них, точно.

— Я не хочу, чтобы ты с ними общался.

— Это все равно как если бы я попросил тебя не общаться с Кендалл.

Не могу не признать, что Луис прав, хотя мне очень хочется, чтобы это было не так. «Мексиканская кровь» — своего рода часть пейзажа, нечто неотъемлемое от южных районов Фейерфилда, где он живет.

— Я уже ничего не понимаю, Луис, — говорю я, отступая от него, чтобы мыслить ясно. — У меня такое чувство, что ты не говоришь мне всей правды. Я нуждаюсь в тебе, но боюсь, что ты уже в банде.

— Я просто тусуюсь с ними, вот и все.

— Помнится, я такое уже слышала. И говорил мне это Марко. Мы оба знаем, чем все закончилось.

— Никки, я не Марко. Я не в банде. И я тебя не брошу.

Смотрю ему в глаза и вижу в них только искренность. Ни обмана, ни недомолвок.

— И никакой торговли наркотой, Луис, иначе между нами все будет кончено.

— Ни за что на свете, — говорит он. — Обещаю.

37. Луис

ВАГОННАЯ АЛЛЕЯ НАХОДИТСЯ в самом паршивом из западных пригородов Чикаго. Дома здесь ютятся на задворках заброшенного вагонного депо, и это настоящий рай для наркодилеров, бомжей и торчков.