Цепной пес самодержавия (СИ)

Без нужды я не лез в государственные дела, так как мало что смыслил, но иной раз обстоятельства заставляли лезть в те области, куда бы и не подумал сунуть свой нос.

После того, как раскрутилось дело Военно-Промышленного комитета, как-то вдруг сразу в судебном производстве оказалось более ста дел о взятках, казнокрадстве, хищениях и растратах. Казалось бы, в России всегда воровали, что тут такого? Ан, нет! Уверовав в народного царя, люди решили, что пришла пора всеобщей справедливости, и стали писать письма, разоблачая воров, взяточников и казнокрадов. Львиная доля этих писем, проходя через руки чиновников, естественно, терялась, но кое-что сумело попасть по назначению. Именно они послужили поводом завести на них уголовные дела, но когда во время следствия стали всплывать высокие должности и фамилии известных людей, следователи, от греха подальше, стали отправлять подобные дела главному прокурору, после чего те оказались на столе императора, а затем очередь дошла и до меня.

— Садитесь, Сергей Александрович. Читайте. Здесь выписки из дел, по которым мне хотелось бы знать ваше мнение.

Пока я просматривал бумаги, он сидел, бросая на меня время от времени взгляды и курил, но без нервов, спокойно. Читая, я автоматически прикидывал объемы и сумму украденного имущества и денег. В конце быстро посчитал и присвистнул. Общая сумма украденного имущества и денег достигала тридцати миллионов рублей. В конце лежал лист со списком лиц, замешанных в преступлениях. Быстро пробежал глазами по званиям, должностям и фамилиям и сразу понял, почему эти дела оказались на столе государя.

— Не пора ли вернуть старые законы, ваше императорское величество, по которым воров и казнокрадов, колесовали и рубили им руки?

— Если уже сейчас в Европе пишут о возрождении средневековых жестокостей в России, что тогда скажут о подобных способах пресечения мздоимства и казнокрадства?

— Я это не всерьез предложил, а только затем, чтобы на этом примере показать, что наказывать воров надо предельно жестко. Чтоб другим неповадно было! Насчет Европы скажу так: ее мнение меня не волнует.

— А меня волнует, Сергей Александрович! И сильно волнует!

— А то, что эти люди, имеющие высокие звания и чины, далеко не бедные, воруют и раскрадывают государственные деньги, это вас не волнует?!

Царь сначала нахмурился, а потом вдруг усмехнулся и сказал: — Вот же мне советник попался! Более меня за государственную казну радеет! Давайте сюда документы!

Я протянул ему папку с бумагами. Он ее открыл и на первом листе — рапорте генерального прокурора, начертал: наказывать согласно закону, без оглядки на чины и звания. Николай II. Посмотрел на меня, потом вдруг неожиданно спросил:

— Мне доложили, что вы передали в дар Московскому императорскому техническому училищу пятьдесят тысяч рублей. Это так?

— Российской державе нужны знающие и умные специалисты.

— Похвально, Сергей Александрович, похвально, — государь неожиданно усмехнулся. — Знаете, вы настолько жестоки и последовательны в своей принципиальности, что мне временами становиться неловко за мои колебания и сомнения.

Я бы вскоре забыл об этом разговоре, но спустя пару недель мне о нем неожиданно напомнил генерал Мартынов.

— Сергей Александрович, у меня к вам приватное дело.

— Слушаю вас, Александр Павлович.

— Вы не найдете для меня пару часов из вашего свободного времени? Мне хотелось бы вас познакомить с генеральным военным прокурором, если вы, конечно, не возражаете.

— Приезжайте ко мне сегодня к семи вечера, а заодно разрешите вас поздравить с должностью директора департамента полиции. Теперь вы полновластный глава политического сыска Российской империи. Как звучит?

— Красиво звучит, Сергей Александрович, вот только времени на радости жизни не оставляет. А за поздравление спасибо.