Цепной пес самодержавия (СИ)

— Нет, ваше императорское величество. Выяснил пока очень немного. Это тайное общество под названием «Честь и родина». Своих членов они отбирали очень тщательно, из кадровых, боевых офицеров, воевавших на суше или на море. Пока это все.

— Значит, хотели убить… А моя супруга, дочери?!

— Вашу жену и дочерей намеревались сослать в какую-нибудь глушь или заточить в монастырь. Все это пока неточно, ваше императорское величество.

— Неточно! Чем вы тогда занимались все это время?!

Было видно, что император был в равной мере испуган и разозлен, готовый излить свой гнев на кого угодно.

«Похоже, он еще так и не смог прийти в себя».

Понять его состояние было нетрудно. Несколько часов назад его могли убить. Наверно к угрозе своей смерти он бы отнесся несколько проще, если бы та же участь не ждала его сына. Уж я-то знал, как он любит свою семью. Она была для него всем.

— Пытался узнать истину, ваше императорское величество.

— Хм. Пусть так, — тон государя утратил резкость. — Теперь мне хотелось бы знать, что вы намерены предпринять?

— По нескольким адресам уже отправлены группы, сформированные из солдат и офицеров батальона Махрицкого. Так как мои возможности ограничены, Ваше императорское величество, поэтому я хочу предложить вам пригласить в ваш кабинет людей, которым положено этим заниматься.

— Кого именно?

— Министра внутренних дел, начальника столичного гарнизона, генерала Мартынова и начальника полиции. Пусть доложат, какие приняты меры, а с остальными… можно и завтра разобраться. И еще, ваше императорское величество. При разговоре с ними, отдайте приказ: пусть примут все меры к аресту дежурных нарядов, несущих службу в полиции, жандармерии и комендатуре. Так же пусть арестуют смену на городской телефонной станции.

— Чем вызваны ваши, более чем странные, подозрения?

— Дежуривший офицер из жандармского управления никак не отреагировал на мой звонок. То же самое произошло, когда граждане телефонировали в военную комендатуру. Была приведена в негодность телефонная связь с дворцом.

— Вы кого-то подозреваете?! Если да, то говорите прямо сейчас!

— Их и подозреваю в пособничестве мятежникам! Думаю, что завтра у генерала Мартынова будет больше сведений, ваше императорское величество.

— Мартынов! Это его ошибка! Он недоглядел!

«Блин! Ляпнул, не подумав! Хотя… Гм. Как бы император параноиком не стал. Того и гляди…».

— Не думаю, что это так, ваше императорское величество.

— Вы и только вы, Сергей Александрович, будете заниматься этим делом. Все полномочия по ведению дела о мятеже будут отданы вам, — он запнулся на какую-то секунду, а потом добавил. — Я доверяю сейчас только вам. Понимаете? Только вам.

— Понимаю и ценю это доверие, ваше императорское величество.

— Поэтому вы будете председательствовать на этом совещании, Сергей Александрович.

— Как прикажете, ваше императорское величество.

Пока шло совещание, царские адъютанты сбились с ног, отдавая все новые и новые приказы и распоряжения. Не прошло двух часов после совещания, как город оказался под жестким контролем. Заставы были перекрыты, усиленные пешие и конные патрули несли дежурство на перекрестках и улицах, а специальные жандармские команды и усиленные полицейские патрули прочесывали город в поисках прячущихся мятежников. Большинство горожан так и остались в неведении, что произошло во дворце. Слухи, естественно расползлись, но они были такие неопределенные и противоречивые, что для большинства людей так и остались досужими выдумками. Газетам и другим изданиям было отдано распоряжение: не поднимать эту тему в печати. Тем временем, войска столичного гарнизона блокировали стоянку военных кораблей и казармы флотского экипажа, а еще спустя час жандармы начали производить обыски и допросы на кораблях и в казармах. При малейшем подозрении арестовывались и отправлялись под конвоем на допрос к следователям Главного управления, как офицеры, так и матросы.

Мой «рабочий» день прошел в тяжелом и кропотливом труде. Я фильтровал всю информацию, которую получали следователи из допросов мятежников. Придя поздно вечером домой, переработал полученные мною сведения и на их основе подготовил докладную записку государю. Лег уже спать во втором часу ночи, поставив будильник на половину восьмого, но поднял меня с кровати снова телефонный звонок. Встал, посмотрел на часы. Десять минут восьмого. Тяжело вздохнул и снял трубку. Это звонил Мартынов.

— Сергей Александрович, насколько мне известно, вы сегодня утром едете к государю на доклад.

— Вы заходите издалека. Переходите сразу к сути.

— Мне надо с вами срочно поговорить. Я вышлю за вами автомобиль. К какому времени он должен за вами подъехать?

— Через полчаса.

— Хорошо.

Нетрудно было догадаться, что Мартынов получил важную информацию, которую боится показывать ее царю. Он очень боялся совершить еще одну ошибку. Сейчас у него положение было настолько шатким, что один неверный шаг, и он мог сам оказаться записанным в мятежники. Еще одно высказанное недовольство государем и…