Цепной пес самодержавия (СИ)

Пока священник подбирал ответ, матушка, быстро среагировав, заявила: — Как закончите, приходите, — после чего направилась к дому. Мы с батюшкой переглянулись, потом рассмеялись и взялись за работу. Когда поленница была уложена, мы вошли в дом, помыли руки и сели за стол. Потянув носом, спросил: — Никак, щи? Они у вас отменно удаются, Анастасия Никитична!

Попадья неожиданно покраснела, а потом словно оправдываясь, сказала, что щи у них сегодня пустые, а уже в следующую секунду стала хвалить соленые грузди, квашеную капусту и огурцы. Дескать, удались на славу! Я оглядел обоих и усмехнулся. Смущение на лице попадьи и нахмурившееся лицо отца Елизария сразу сказали о том, что у супружеской четы неприятности. После моего прямого вопроса, священник как-то странно закашлялся и стал смотреть в стол. Попадья слегка порозовела, но, несмотря на укоризненные взгляды супруга, все же рассказала, что у них случилось. Все дело оказалось в речи священника на каком-то поповском собрании или съезде, в которой он выступил с инициативой о материальной помощи бедной части населения столицы. За что его там немного попинали.

— Людям надо не только помогать найти дорогу к Богу, но и помочь насущными, земными благами. Особенно в это тяжелое время. У многих семей из припасов на зиму, кроме картошки и квашеной капусты, больше ничего нет!

— Так вы, поэтому сидите без мяса? Все что могли, отдали голодным? Хм. Благородно, но не умно. Сколько по Питеру бедных и голодных? Тысячи! Десятки тысяч! Вы хотите присоединиться к их количеству?

Священник нахмурился: — Вам бы любви к ближнему, да доброты сердечной прибавить, Сергей Александрович, так цены вам бы не было!

— Это вы не мне, а вашим отцам — настоятелям скажите! Пусть мошной тряхнут, авось простому человеку и легче станет.

Священник отвел глаза, потом тихо, и явно нехотя, сказал: — Сказал уже.

У матушки при этих простых словах лицо стало несчастное, а глаза повлажнели — вот-вот заплачет.

«Похоже, в церковном семействе скандал был. И немалый! Гм. Ай, как я вовремя пришел!».

Я достал из кармана деньги и положил их на стол.

— Это что? — осторожно спросил меня священник, переводя взгляд с пачки на меня.

— Это деньги. Пять тысяч рублей.

— Зачем вы их принесли? — уже с недоверием и немалой толикой удивления спросил меня отец Елизарий. Попадья, в свою очередь, перевела взгляд с денег на меня. В ее взгляде читалось удивление и недоумение.

— Вы же сами только что сказали, что людям надо помогать не только словом, но и земными благами! Вот я и воплощаю ваши слова в жизнь!

Какое-то время священник смотрел на деньги, а потом тихо спросил: — Вы наверно хотите эти деньги пожертвовать во благо церкви?

— Еще чего! — после моих слов взгляды супругов снова скрестились на мне. — Я лично вам принес эти деньги. На жизнь.

Священник хотел что-то сказать, но видно сразу не нашел нужных слов и поэтому сделал вид, что у него запершило в горле, после чего снова громко закашлялся, но зато на лице матушки после моих слов заиграла блаженно-счастливая улыбка. Женщина уже представила себе, как ходит по магазинам и покупает новые вещи. А купить было надо, глядя на застиранные занавески на окнах и убогую скатерть на столе. Про мебель и говорить не приходилось. На дрова и в печку!

— Мы не можем принять эти деньги, Сергей Александрович. Мне понятно ваше хорошее расположение к нам, но это против моей совести. Заберите их!

Не успел он так сказать, как улыбка матушки исчезла, она сразу поскучнела и, опустив глаза, стала выводить пальцем какие-то узоры на ветхой, застиранной скатерти.

«Значит, в ход идет план Б. Поехали!».

— Извините, Петр Николаевич, но я еще не все сказал. Эти деньги я разделил на три части. Из них три тысячи рублей я дарю лично Анастасии Никитичне ко дню ангела, который, если я не ошибаюсь, случится через три дня.

При моих словах матушка сначала округлила от удивления глаза, а потом смущенно и радостно заулыбалась.

— Еще тысяча шестьсот рублей выделяю на ремонт церкви, дома и школы. Суммы распределите сами. Триста рублей пойдут на учебники, тетрадки, дрова. Короче все, что нужно для работы школы. Оставшиеся сто рублей на ваше разумение, — после чего пододвинул стопку денег к его супруге, умышленно давая понять этим жестом, что их распорядителем назначаю именно ее.

Пока священник с явным удивлением смотрел на меня, словно видел впервые, матушка, взяв деньги, вскочила… и вдруг заметалась по дому. Некоторое время я с удивлением смотрел за ее метаниями по дому, пока она не заметила, что за ней наблюдают, и не остановилась. Мучительно покраснев, тихо и неуверенно сказала: — Вы не смотрите на меня так, Сергей Александрович. У меня отродясь не было таких больших денег. Вот и боюсь за их сохранность. Спрятать хочу,… но не знаю куда.

Меня эта наивная прямота, честно говоря, сильно позабавила. Под моей ухмылкой и улыбкой своего мужа женщина покраснела еще больше и теперь стояла растерянная, чуть ли не плача.

— Чем прятать, Анастасия Никитична, вы лучше сначала отложите сумму на покупки. Ведь не выдержите, завтра и пойдете покупать. Не так ли?