Цепной щенок. Вирус «G». Самолет над квадратным озером

— Это ты? — спросил он и тут же потребовал: — Девочка, сделай мне еще один укол. Я должен подняться на ноги…

— Вам нельзя с вашим сердцем…

— Не важно, коли! Я уже старенький, если умру, не страшно, много хуже будет, если мы с тобой дело до конца не доведем. Коли! Ты можешь достать лекарство?

— Конечно, могу… Конечно, я сделаю вам укол, если вы так считаете. Но я ни за что не отвечаю… Это очень опасно…

Он так и не видел лица Лили. Прошло какое-то время, девушка ненадолго отлучилась, вернулась, присела рядом. Жгут перетянул руку выше локтя, и игла опять вошла в вену.

— Я не отвечаю за вашу жизнь! — сказала Лиля.

— Я сам… Сам за все отвечу!..

Лекарство проникло в кровь и быстро разбежалось внутри тела. Ощутив возможность двигаться, Д.Д. сел на кровати и спустил ноги вниз.

Укол подействовал таким образом, что он чувствовал себя опять достаточно бодрым. Вопрос, надолго ли?

— Ну вот и хорошо! Можно идти.

— Куда идти?! — испугалась Лиля.

— Слушай-ка, ты в этой больнице работала?

— Работала, да.

— Значит, ты все здесь должна знать. Прошу тебя, не задавай лишних вопросов. Поверь, я делаю все правильно. Сейчас мы с тобой пойдем в операционную, но очень осторожненько, так, чтобы нас по дороге никто не заметил.

Покачиваясь на еще слабых ногах, Д.Д. вышел из палаты.

В коридоре пусто. Он слабо освещен редкими ночниками. В палате не нашлось не то что пижамы, а даже белья. Д.Д. хотел взять простыню и завернуться в нее, но передумал. Вынужденная нагота даже подбадривала старика.

«Простыня будет связывать движения. В любом случае нельзя попадаться на глаза персоналу, а девочка потерпит».

Бесшумно ступая босыми ногами по теплому линолеуму, старик направился к стеклянной двери. Там за дверью был лифтовый холл. Узкие пластмассовые двери, телефоны-автоматы, на подоконнике пепельницы — плоские банки из-под консервированных ананасов. Лиля последовала за стариком, но опомнилась, вернулась в палату, сняла с постели простыню, догнала Д.Д. и, не спрашивая, накинула эту простыню ему на плечи. Старик поморщился.

— Зачем, зачем нам операционная? — шептала она, подвязывая на старике накрахмаленную ткань и заглядывая ему в лицо. — Вы что, сумасшедший?.. Вы с ума сошли!

— Тише, — попросил Д.Д. — Конечно, я сумасшедший. Разве вы еще этого не поняли?

— Ладно, ладно… молчу… Я молчу и ни о чем не спрашиваю.

Ночники, желтый или зеленый кружок над дверью в каждую палату, давали рассеянный слабый свет. Сами двери были закрыты. В стеклянном кубике, положив голову на руки, спала дежурная медсестра. Д.Д. склонился и посмотрел, именно она делала ему первый укол. Вероятно, ничего не знала, а просто выполнила предписание врача.

Операционные находились двумя этажами ниже. Во избежание лишнего шума лифтом пользоваться не стали. Дверь пожарного хода оказалась заперта.

— Сюда, — позвала Лиля. — Можно пройти через балкон. Только, пожалуйста, осторожнее. Там скользко. Только что прошел дождь…

Они прошли метров пятнадцать по внешнему узкому балкону. На улице было холодно, и на низком небе ни одной звезды. Сырой тяжелый воздух охватил укутанное в простыню тело. Вошли внутрь, в тепло и оказались на лестничной площадке, спустились еще на этаж и остановились. Д.Д. осмотрелся.

О подоконник был затушен окурок. Старик проверил: окурок мягкий и теплый. Еще штук пять окурков валялось на полу, на красном чисто вымытом кафеле.

Сердце не подвело, приближения приступа он не чувствовал, но собственные движения казались замедленными. Увлекая за собой Лилю, Д.Д. шел по лестнице вниз. Они не производили никакого шума.

Ощутимо стукнул и завелся мотор в лифтовой шахте. Лиля приложила палец к губам. Оба остановились. Было слышно, как с легким скрежетом лифт движется в шахте. Наконец он остановился на этаже операционной. Д.Д. взял руку девушки в свою и сжал, приказывая не дышать и не двигаться.

Уже один он спустился еще на несколько ступеней и посмотрел. Сквозь металлическую сетку сверху хорошо был виден квадратный лифтовый холл. Из кабины вышли двое и остановились перед стеклянной дверью с красной надписью крупными буквами: «ОПЕРБЛОК». Один из прибывших был одет в военную форму — толстый плешивый коротышка, погоны Д.Д., как ни силился, разглядеть не мог.

Через какое-то время без вызова и стука стеклянная матовая дверь отворилась, и в холле появился еще один человек. Человек был одет в белый медицинский халат и бахилы, под тканью которых явно обрисовывались остроносые ботинки. На голове его почему-то не было шапочки.

— Все в порядке? — спросил коротышка. — Добрый вечер.

— Скорее уж спокойной ночи, — отозвался человек в бахилах. — Ничего не получится. — Он сделал паузу. — По крайней мере в операционной ничего не получится…

— Почему же не получится? — спросил коротышка.

— Мы не учли, сегодня работают две медсестры-практикантки из Киева, они ничего не знают. Они ничего и не должны знать, при них нельзя.

— А как же тогда? — в голосе военного возникло беспокойство. — Ты же знаешь, у меня пятый день, у меня осталось всего четыре часа.