Цепные псы пантеонов

Словно только что вспомнив о заурядных смертных, оберст Харви Файнс с усилием вырвал у ближайшего стрелка из кулака пуговицу. А тот почему-то обиделся не на старика Харви, а на тех, кто его привел на свалку. Загрохотала автоматная очередь, к ней тут же подключился хор остальных «калашей» от соратников по камуфляжу — затеянное Катей колдовство заставило бойцов лить воду на чужую мельницу.

Расстреляв джип и всех, кто в нем и вокруг него жил, бойцы с не меньшим энтузиазмом принялись палить друг в друга. Последнего старый оберст без всякого удовольствия пырнул кинжалом милосердия — мирская милиция, конечно, озадачится вопросом, почему у остальных жертв разборки огнестрельные раны, а у этого колотая. Но ответ на этот интересный вопрос так никогда и не найдет.

* * *

Труп Сереги еще не успели убрать, и он валялся в углу рядом с похожими на свитера грубой вязки бэушными защитными коконами. Ни на минуту не вынимая окурки из губ, три дамы провели опутанного алой лентой точь-в-точь, как прежде Серегу, Ивана в центр зала. Привычно нажали мужику на плечи, чтобы обреченный пациент стал на колени. Глаза Ивана, как и раньше у Сереги, закрывал лишний виток ленты, но это не помешало пленнику просечь, что Самый Главный пребывает где-то рядом.

— Надеюсь, что меня слышат и правильно поймут, — спокойно, с некоторой даже нотой высокомерия заговорил Иван, уже совершенно не кося под дремучего крестьянина. — Собственно, я — сотрудник ФСБ в майорском чине.

Начальник штаба «Старшей Эдды» Джи-Джи-Олифант озабоченно снял с шеврона прилипшую паутинку, беззвучно вытащил из ножен парадную шпагу и протянул задумчиво сосавшей «Беломор» мегере с зататуированными руками. Гребаха Чучин на портрете в ореховой раме явно скучал.

— Меня задержали ваши сотрудники, когда я инкогнито проводил проверку сигнала от внештатного регионального осведомителя, но никаких претензий, у каждого свой долг. Собственно, я не уполномочен вступать с вашей структурой в переговоры, но, исходя из ситуации и с учетом того, что у нас вполне могут обнаружиться общие интересы...

Дама прикусила беломорину, поморщилась от щипавшего нос дыма, привычно занесла татуированную руку и рубанула шпагой чуть ниже затылка пленника. В последний миг Ваня почувствовал колебания воздуха и стал поворачивать шею, отчего удар немного смазался. Но все едино — кровь густо плеснула, как положено, на алую ленту, парящими горошинами скатилась на палисандровый паркет, и снова показалось, будто сам паркет прыгнул навстречу каплям, мучимый нестерпимой жаждой.

Убиенный и никого более не интересовавший майор упал и начал остывать. Тем временем черный ворон, хитрым образом проникший в метрополитеновские подземелья, завис в пространстве нижнего вестибюля станции «Невский проспект». Из ничего в его лапах материализовался флюгер главной башни «Старшей Эдды». Под флюгером прямо в воздухе возникла рунами огненная надпись «Старшая Эдда», тут же погасла, а спустя пару мгновений возникла и сама цитадель. Она впихнулась в тесный зал вестибюля, будто проглоченное с одной попытки пирожное.

В ритуальном зале дама свободной рукой освободила из зубов беломорину и с шиком пустила маленькое колечко дыма сквозь три больших, расплывавшихся. Несмотря на маленькую оплошность со смазавшимся ударом, мегера явно была довольна выполненной работой. Хотя Гребаха Чучин не шевельнул ни единым лицевым мускулом, сквозь стены и перекрытия замка понесся его громовой глас:

— Всему контингенту «Старшей Эдды»! Цитадель передислоцировалась на новую площадку, разрешается покинуть герметичные коконы!!!

* * *

Никто не спорит, в нижних вестибюлях Петербургского метрополитена потолки высокие. Но не для типового средневекового замка же. Втиснувшаяся на платформу станции метро «Невский проспект», цитадель «Старшей Эдды» выглядела словно шляпа, которую поленились выправить после того, как кто-то нечаянно сел сверху. Некогда роскошные лохматые бороды дикого хмеля превратились в трехнедельную щетину, зато седой мох в щелях меж камнями при переселении совершенно не пострадал. А преспокойно обитавший у перрона книжный ларек теперь почему-то ассоциировался с бородавкой.

Внутри цитадели ярусы и уровни перемешались между собой, по необходимости пришлось наколдовывать новые галереи и винтовые лестницы, а старые обращать в прах. Понятно, от этого бардак достиг космических масштабов, все доставали друг друга вопросами, никто ничего не знал...

Начальник штаба «Старшей Эдды» Джи-Джи-Олифант первым спустился по наведенному трапу на мраморный пол, помедлил секунду, оглядываясь, будто до этого ночной зал не был трижды просканирован с борта замка на присутствие-отсутствие смертных. Конечно, никаких смертных в столь поздний час в метрополитеновских хоромах не наблюдалось, через две на третью горели лампы дежурного освещения, да в бесконечном зевке застыли черные провалы тоннелей. Джи-Джи привычно вздохнул: он давно сбился, который это по счету перенос замка за бытие гнома в нынешнем чине и должности, — и дал отмашку.