Цепные псы Россы

Горец в который раз поразился способности людей любить и ненавидеть одновременно. Вот сейчас они будут рубиться друг с другом, искренне друг друга ненавидя, а затем, когда «ночь длинных ножей» останется позади и резервация окажется в их руках, они станут брататься. Те, кто сейчас бьют друг другу морды, начнут обниматься и целоваться на радостях, а может, и подружатся. Те, конечно, кто выживут.

Никита ухмыльнулся, обернулся, посмотрел, как там дела у Говоруна, и встревожился не на шутку. Бугор оказался не так уж прост, он уже отпихнул Говоруна в сторону и слезал с нар, направляясь к драчунам. Сейчас он успокоит Беспалого, урезонит Марка, и бунт закончится, не начавшись. Никита почувствовал, как все внутри похолодело и начало отмирать. Карточный домик их плана рушился на глазах.

Бугор распрямился, набычился, спрыгнул с верхнего яруса нар на землю. Говорун выглядывал сверху, словно растерявшаяся наседка, которая вместо куриного яйца снесла утиное. Вот сейчас все и закончится. Вот сейчас все и погибнет, не начавшись. Бугор сделал первый шаг, его глаза расширились от боли и удивления, и он рухнул лицом в землю. Позади него возвышался с опускающимся прутом Стежок.

В это время двери барака открылись и внутрь вошел Бодало с двумя надсмотрщиками. Его взгляд равнодушно скользнул по дерущимся заключенным и остановился на лежавшем бугре и застывшим над ним Стежком с орудием преступления.

Глава 3. Материнские слезы

Их встретили на подступах к городу. И остановили… Город Прелата лежал под горами Ауми-Дака, протянувшимися шипастым позвоночником вдоль всего северного побережья Дакайского моря, глубокого, холодного, дикого моря, отличавшегося дурным нравом. Летиане уже давно и носа не показывали в этих районах с дикой и чуждой погодой, стремившейся выжить всех пришлых со своей территории постоянными ледяными дождями, ураганным ветром, сбивающим с ног, не дающим дышать, частыми землетрясениями, лавинами и штормами, приходящими с кипящего моря и кусающими побережье с яростью бешеной собаки. И это была еще только половина беды, а другой ее частью – свирепые жители этих мест. Хищники обитали в Гибких лесах, прозванных так за то, что вековые пятиметровые деревья обладали способностью стелиться по земле под натиском бурь и штормовых ветров и распрямляться в часы затишья.

Еще два столетия назад на побережье Дакайского моря у подножия горы Плачущая Вдова стояла летианская крепость Каменный Предел. Построили ее в дни затишья, когда погода давала короткую передышку страдающей земле, почти полвека летиане боролись за эту крепость и побережье. Немногочисленные обитатели крепости, а в лучшие дни в ней проживало до ста человек, не сдавались, пытались выжить в этих свирепых и злых местах. Они бросали вызов планете, установившей на побережье диктатуру смерти, но все-таки не выдержали.

Совет Городов посчитал затраты на содержание крепости и ее гарнизона, сравнил с доходами, получаемыми от добычи в этих местах редких полезных ископаемых и лечебного жира горной кошки таума, и увидел, что затраты на голову перекрывают доходы. Крепость законсервировали, а летиане отступили на юг, признав свое поражение.

В последние годы ведущие ученые городов вели разработки по управлению климатом. Среди выпускников высших учебных заведений одной из самых популярных профессий стала климат-инженер, правда изменить климат на отдельно взятой территории, покорить дикую землю и подчинить ее своей воле, пока не представлялось реальным.

Так и оставались горы Ауми-Дака и побережье Дакайского моря безлюдными, изредка сюда отправлялись из ближайшего Мирграда туристические экспедиции для любителей экстрима. Участие в такой экспедиции стоило больших денег. Двухмесячного жалованья капитана летианской армии не хватило бы на путевку на этот северный курорт.

Но под землей свирепость этих мест не чувствовалась. Земля под горами Ауми-Дака, изрытая просторными туннелями, напоминала сыр, испещренный дырками. По одним туннелям проезжали по рельсам длинные приземистые поезда, «подгорные черви», как их окрестил острый на язык рядовой Косяк. Другие туннели использовались для оживленного движения легкового и грузового транспорта, машины курсировали между городом Прелата и другими городами гореванов. Третьи туннели были предназначены для пешеходных прогулок и имели выходы на поверхность в стратегически важных районах. Некоторые туннели оказывались узкими и заброшенными, они заканчивались тупиками, образованными обвалами. Когда-то и они также активно использовались и служили нуждам гореванов, но растревоженная гора закупоривала важную артерию, и движение возобновлялось по вновь проложенным туннелям.