Цепные псы Россы

Таню первой привели на свидание к мозгоклюю. Он уже сидел на диване в темной комнате и, словно ребенок, болтал ногами. На появление пациента никак не отреагировал, его это не касалось. Девушку надежно привязали к креслу кожаными ремнями, затянули так, что лишний раз не вздохнуть, и перевели кресло в лежачее положение. Потом люди в форме вышли, оставив ее наедине с «безобидным» дебилом.

Как ей казалось, наедине. В комнате кто-то прятался за ширмой и, когда посторонние люди ушли, вышел. Похоже, именно его люди в форме называли Пастухом.

Потом начался ад. Мозгоклюй не приближался к жертве, он даже до нее не дотронулся, но девушке показалось, что кто-то начал пилить ей череп тупой пилой. Он действовал очень медленно и осторожно, точно хотел, чтобы она прочувствовала все до конца, до последней капли боли.

Таня хотела закричать, но не смогла. Ее рот будто зарос, и крик пойманной птицей бился внутри нее.

А мозгоклюй продолжал пилить ее голову. Отпилив половину, он оторвал ее, отбросил в сторону и без промедления впился в мозг. Тупым ножом он отпиливал от него кусочек, и с каждой отпиленной частью перед глазами девушки проносились воспоминания. Час за часом, день за днем, месяц за месяцем, год за годом. Каждое воспоминание давалось ей с дикой болью, и от нее не было спасенья.

Если бы не «разгонник» и выстроенная ментоблокада, Таня потеряла бы рассудок, а так она укрылась в заблокированной области сознания и поглядывала из надежного укрытия, как ее режут по живому.

Когда метод распиловки сознания не привел к желаемому результату, мозгоклюй отступился, осмотрел результат своих трудов и зашел с другого края.

Он наводнил ее фальшивыми воспоминаниями. Работая в препарированной области памяти, мозгоклюй вживил туда события, которых никогда не происходило. Сначала Таня никак не могла понять, зачем ему это, а потом догадалась. Мозгоклюй почувствовал заблокированную область сознания и искал способ проникнуть в нее.

Таня из надежного укрытия наблюдала за фальшивыми воспоминаниями. Если бы не ментоблокада, то под давлением этих жутких картин она сдалась бы и позволила мозгоклюю вывернуть ее разум наизнанку.

Таня видела, как отец сгорел у нее на глазах. Он собирался лететь в город за продуктами. Это случилось десять лет назад. Они жили в маленьком коттеджном поселке на планете Люберия, в Солнечной Федерации. Он попрощался с ней, сел во флаер, поднял машину в воздух, и она вспыхнула изнутри. Таня видела, как пламя проглотило ее отца.

Это было самое страшное видение, из подаренных мозгоклюем, но и оно не смогло полностью завладеть ею. Не смотря на это, мозгоклюй продолжал трудиться, засеивая разум фальшивками. Картина гибели отца повторялась раз за разом, менялись лишь декорации и обстоятельства гибели. Мозгоклюй со старательностью школяра пытался пронять ее, но не выходило. Если бы Таня не спряталась в изолированную область, она бы поверила в калейдоскоп смертей и сошла бы с ума от горя. А так она словно смотрела мелодраму, снятую посредственным режиссером. Но у наспех состряпанных фальшивок имелось и другое предназначение, и Таня догадалась о нем, мозгоклюй занимался перепрограммированием ее личности. Он пытался создать покорную кроткую овцу, которой прикажи, и она добровольно и под кого угодно ляжет, и сама себе вены зубами перегрызет. Таня стала запоминать последовательность действий мозгоклюя, чтобы потом стереть всю программу.

После нее на прием к мозгоклюю повели Горца. Таня не смогла предупредить его. Если бы она покинула заблокированную область, новая программа стерла бы ее прежнюю личность и запустила новую.

Наверное, в глазах Никиты она выглядела ужасно. Пустая кукла, выпотрошенная оболочка, пускающая слюни на подбородок и глупо улыбающаяся. Тане оставалось только надеяться, что Никита догадается выставить ментоблокаду и спрятаться.

После посещения мозгоклюя девушку накачали транквилизаторами, и она провалилась в глубокий черный омут. Перед падением она успела задать команду «разгоннику», и он приступил к постепенной очистке организма от наркотиков и чужой программы.

Вот такую, беспомощную и безучастную, ее погрузили на поезд вместе с Горцем. Выглядел он не лучше.

Тане себя жалела. Угораздило же ее вляпаться в передрягу, а она могла ее избежать. Зачем полезла в добровольцы-исследователи? Славы захотелось? Так откуда она слава-то, никто и не узнает об ее участии в первом спуске на Россу. Или суть в том, что она хотела поступить наперекор отцу, самой решить, как ей жить?..

Глупо. Теперь Таня понимала, насколько глупо поступила. Но сделанного назад не воротишь. Она на корабле, корабль получил пробоину и медленно тонет, надо найти способ спастись и вытащить Горца, если он, конечно, еще жив. Может, теперь в его оболочке находится новая, покорная воле хозяев личность. Об этом и думать не хотелось. Стоило себе представить, как слезы на глаза навернулись, еле удержала. Их мучители не должны знать, что она все еще умеет плакать.