Цепные псы Россы

За это Кудрявый выбил ему передние зубы. Еле разняли, а то вообще размозжил бы ему голову об асфальт. Тогда бы Кудрявый не то что девушки, света белого бы очень долго не видел. Лишенцы, попавшие на урановые выработки, выбираются на поверхность, лишь когда их списывают на кладбище. А кладбище для лишенцев – братский погребальный костер да выгребная яма за резервацией.

Рядом с Кудрявым трясся тот самый доброхот. Теперь у него в зубах зияли заметные прорехи. Рудоу развел бы бойцов по разным машинам, только полковник Нимрод этого делать не стал.

– Вы теперь мальчики друг от друга ни на шаг. Будете как сиамские близнецы. И если кто из вас сдохнет или, того хуже, увечным сделается без моей команды, второй тут же разделит его участь. Поняли, долбоклюи? Уяснили? Приступить к исполнению!

Полковник Нимрод всегда был крут на расправу, но и справедлив. Теперь он устроит так, что Курчавому и Щербатому, чтобы выжить, придется охранять друг друга от всего остального мира. Глядишь, к концу службы еще и сдружатся.

За Щербатым виднелся сержант Милк. Привычный ко всему, четвертый год службы, как-никак, он откинулся на брезентовый полог и дремал. Разморило бедолагу. Из приоткрытого рта повисла ниточка слюны. Того и гляди муха залетит.

Рядом с Милком устроился Медведь. Примечательная личность. Поговаривали, что парень из бывших безопасников. Охранял особняк одного из финансовых воротил, да на свою беду приглянулся его молоденькой жене. Пару месяцев они кувыркались, а потом рогатый муженек их застукал, полез жене морду бить, да оказался в реанимации в состоянии комы. Медведь если заломает, то основательно. В суматохе начальство решило спрятать его в Рубежном форте. Жалко же мужика. Оклемается воротила, с койки слезет, и не жить Медведю на свободе.

Рудоу ухмыльнулся. Пестрая компания у них подобралась. Такого добра еще два грузовика позади по пустыне петляло. Перед отъездом капитан слышал, что скоро еще два состава бойцов в Рубежный форт отправят, да пять связок Цепных Псов. Намечалась какая-то заваруха, а он ни сном, ни духом. Правда, перед отъездом военный комендант вручил Нимроду запечатанный коричневый конверт, открыть который он мог лишь по прибытии в Рубежный форт.

Капитан Рудоу полагал, что все дело в этом конверте. Если бы не он, тряслись бы они сейчас в других грузовиках, что перевозят лишенцев к урановым рудникам.

Скрыть факт побега с Сортировки не получилось. Одного беглеца они поймали, со злости отхайдокали так, что места живого не осталось. После больнички его тут же отправили первым рейсом в резервацию Тихая лощина. Там его наверняка и похоронят с подобающими почестями. А девчонку так и не нашли. Парень отвлек на себя внимание гончих, а когда его поймали и обнаружили, что он один, след оказался потерян. Потом еще двое суток искали, но без толку. Гончие спасовали, ничего не нанюхали, такое ощущение, что беглянка сквозь землю провалилась. Когда факт побега всплыл, к розыскам подключилась городская полиция, но и они не справились.

Нимроду, конечно, досталось. Военный комендант его двое суток и в хвост, и в гриву таскал, приезжал военный прокурор, завели уголовное дело, обещали в скором времени под трибунал отдать. А там судьба одна – искупить вину на урановой добыче. Живым оттуда никто не возвращался.

Нимрод сник окончательно. Благо, что не арестовали сразу, запил по-черному. В приказном порядке заставил Рудоу присоединиться. Они теперь походили на парочку близнецов, если одному дорога на рудники ляжет, второй прицепом последует. Как-никак, за пришельцев-гореванов оба отвечали. Нимрод как начальник, а Рудоу как непосредственный исполнитель. Вот и квасили они вдвоем трое суток, ожидая начала военного трибунала. За пределы Сортировки им ходу не давали. Рудоу старался половинить дозы, его организм не выдерживал алкогольной атаки, а Нимроду все было нипочем.

Когда за ними пришли, Нимрод с трудом нашел штаны и, раскачиваясь, словно при сильном шторме, натянул их на худые волосатые ноги. Идти самостоятельно у него не получилось. Рудоу пришлось спасать положение. Два укола отрезвина – один себе, другой Нимроду – и полчаса войны за отхожее место. Отрава из них выходила струей. В номере был только один унитаз. Рудоу досталась ванная, которую он с радостью и уделал.

Комендант встретил их сурово, но с пониманием. Протянул коричневый конверт и обрисовал обстановку. На следующий день за ними прислали грузовик из военной комендатуры.

Окошко, разделявшее кабину и кузов, резко отодвинулось, и показалось злое лицо полковника Нимрода.

– Капитан Рудоу, доложите обстановку! – потребовал он.

– Без происшествий! – бодро отрапортовал Рудоу, подумав про себя: «На кой хрен это сдалось старому алкоголику?»

– Отлично, капитан! Вы, это, оставляйте молодняк на сержанта Милка, а сами передислоцируйтесь в наш походный командный пункт! – приказал Нимрод и захлопнул окошко.