Цербер

— Кто еще спорнет с Гошей? С кем пари? На пятьдесят граммчиков, пятьдесят граммчиков…

вспышка — цветы — дорога — зеленый газон — вспышка

Михаил готов был проснуться, вскинуться, как от команды «подъем!», но…

вспышка — цветы — дорога — зеленый газон — вспышка

ТЫ НЕ ПОЕХАЛ НА ОЗЕРО. ТЫ ПОСЛАЛ ДРУГОГО. ТЫ ХОТЕЛ ОБМАНУТЬ МЕНЯ.

ПОЛУЧАЙ! ПОЛУЧАЙ! ПОЛУЧАЙ!

А ТЕПЕРЬ ТЫ ПОЕДЕШЬ И ВОЗЬМЕШЬ ЕГО. ТЫ ПОЕДЕШЬ И ВОЗЬМЕШЬ ЕГО САМ!

вспышка — цветы — дорога — зеленый газон — вспышка

Он не смог вскочить. Он не смог даже завыть. Он только хрипел.

Кое-как сполз с кровати. Что-то упало и покатилось, и он потерял сознание.

Очнулся от щекотки на лице. Обнял прижавшегося Мурзика и снова отключился.

В следующий раз просветление длилось дольше. Он успел дотащиться до воды и сунул голову под кран.

Только держа затылок под ледяной струей, осознал, что в дверь настойчиво звонят их условным звонком. СОС — три коротких, три длинных, три коротких.

Михаил открыл дверь, против обыкновения даже не взглянув в глазок — особый, пуленепробиваемый, поставленный за большие деньги и по большому блату.

— Что с вами, шеф…

— А, это ты… заходи. Сейчас расскажешь, я только отойду малость.

Было не утро. Был вечер, а скорее даже ночь. Михаил посмотрел на две пустые бутылки, аккуратно стоящие у кровати. Третья закатилась под стойку с телевизором. «Опять я… Но что ж так больно!» Тезка-Мишка тоже поглядел на бутылки. «Вот сволочь, — подумал он. — Я там шкурой рискую, а он наедается втихаря. Хоть бы с бабой был, а то в одинаре садит. Тоже мне — шеф. Нет, Петька вернется, и надо его за ушко да на солнышко выводить. Алик, жаль, не с нами».

Он перевел взгляд на Михаила, присевшего в кресло, и язык у него намертво прилип к гортани и примерз там, а голова мигом опустела.

Михаил просто смотрел ему в глаза.

— Петька накрылся, — сказал он. — Полез куда не надо и сгинул. Совсем. Ты что скажешь, помощничек? Говори, я пока кое-что запишу. Сюда присаживайся. — Михаил указал на стул посреди комнаты.

Мишка уселся на твердое сиденье и чуть было не заложил руки за спинку. Он никак не мог унять пробравшую до костей суеверную дрожь. Шеф Михаил был совсем не похож на себя. Даже голос изменился. — Что примолк, тезка? — спросил Михаил, и тезке-Мишке почудилось, что глаза у шефа засветились, а на плечах копошится клубок отвратительных, ужасных змеиных тел. Мишка ощутил запах крови и паленой шерсти.

Шеф что-то писал в блокноте.

— Ну? — повысил он голос. — Тебя спрашиваю. Язык проглотил?

И тут опытный, многое повидавший человек Мишка свалился со стула на колени, сбивчиво забормотал, прижимая руки к груди. Преданно смотрел в глаза. Просил прощения. Каялся.

«Он бы завилял хвостом, будь у него хвост», — подумал Михаил, поглядывая на Мишку.

— Ну, хватит, — махнул он рукой. — Сядь сюда, как человек, и докладывай по-нормальному. Выпить хочешь — вон. Что выяснил?

Михаил почти не слушал, что лопочет тезка-Мишка. Он записывал основные пункты сегодняшней «визии».

Вызвать ее перед мысленным взором он бы не решился, потому что следом за ней… Михаила передернуло.

— Я нигде не ошибался, шеф?

Отложив карандаш, Михаил поразмыслил.

— Да нет. Все так. Не наследил? Бригада надежная?

— Что вы, Михаил Алекса…

— Ладно, ладно. — Михаилу не хотелось сейчас углубляться. — Все-таки по натуре вы все уголовники. А мне нужны контрразведчики, ты понял?! — закричал он вдруг. — Искусные ниндзя, а не палачи!

— Я… шеф… я понимаю…

— Ни черта ты не понимаешь! Все вы ни черта не понимаете, бьюсь с вами уже годы, а толку чуть. Куда, спрашивается, этот идиот полез? Петька. Кто его просил? Чего вам всем не хватает, денег? Берите! Подавитесь! Только работу давайте, работу, а не дерьмо собачье!

Михаил сообразил, что кричит, стоя перед раскрытым секретером. На стеклянных полочках было шаром покати, но тезке-Мишке с его места не видно. Михаил осторожно свел полированные створки.

— Сколько, ты говоришь, заплатил? Мишка назвал. Когда Михаил открыл створки в этот раз, требуемая сумма лежала аккуратной стопочкой.

— Задание меняется. Сейчас едем на Ляшское озеро, искать того человека. Только искать, не более! — грозно уточнил он.

Мишка торопливо закивал.

— Находим, — продолжал Михаил, — я с ним встречаюсь, говорю пять минут. Может быть, выясняю, что произошло с Петькой. Может быть — нет. В любом случае, не больше пяти минут. Ты — на подстраховке. Если тот захочет удержать меня силой, ты вмешиваешься. Если нет — нет.

— Я понял, понял, шеф. Но шеф… Ехать на ночь глядя? Туда триста с лишком верст. И я не выяснил, кто тронул Алика. Не те ведь, которых вы с ним… прошу прощения, конечно. Только точно — не те.

— После выясним, успеется.

— Как скажете, только…

— Что еще?