Цербер для непокорной

Галаев закатывает глаза, выдвигает вперед челюсть, будто готов меня отчитать, но затем, взглянув на мое лицо, осекается и некоторое время молчит.

– Я сказал, что в некоторых вопросах тебе не стоит артачиться. Как я уже говорил, если УЗИ покажет девочку, то аборт, – снова повторяет те слова, которые я слышала от него уже тысячу раз, да настолько часто, что уже даже не трогает.

– А если нет? – фыркаю, ведь сейчас все поменялось, теперь он – не просто чей–то жених, а уже чужой муж.

И пусть я запретила себе смотреть в интернете, на ком он женился, но мысли иногда касались этой запретной темы. И страх, который преследовал меня все это время.

– Хороший расклад был бы, если ты напишешь отказную от младенца, если это мальчик, семья будет более удовлетворена, – пожимает он плечами, будто мы говорим о погоде, а не о нашем нерожденном ребенке.

В защитном жесте касаюсь живота и отшатываюсь от этого монстра. Тянусь рукой к ручке двери, даже не зная, что собираюсь сделать. Ну не прыгать же на ходу движения. Вот только его реакция более быстрая, так что он резвым движением блокирует все двери.

– Успокойся, я же сказал «был бы», – добавляет более хриплым тоном, прожигая меня своим темным взглядом, который я вижу через стекло.

Сглатываю вязкую слюну, наполнившую рот, и двигаю корпусом, поворачиваясь полностью к нему. Молча смотрю на него и жду дальнейших слов.

– В общем, я решил, что будет так, – говорит ровным тоном, лицо, словно мрамор, не выражает ни единой эмоции, – Ты станешь мне второй женой…

Я тут же открываю рот, чтобы сказать, что мне это даром не нужно, и вообще, последнее, чего я хотела бы, но он дает отмашку рукой, заставляя меня проглотить готовые вырваться слова.

– Это мое окончательно решение, – отрезает все мои мысленные возмущения. – И для тебя единственный путь, при котором ты сможешь воспитывать сына.

Выдыхаю, чувствуя, что у меня горячее дыхание. Видимо, давление поднялось или температура.

– А первая жена что, ревновать не будет? – дергаю губами, брезгливо оглядывая его лицо.

И это его задевает, вон, как лицо перекосилось непроизвольно. Но затем он снова берет себя в руки и продолжает:

– А это уже не твоя забота. Твоя задача думать только об одном – как выносить наследника Галаевых, – хлопает по рулю и уже тише добавляет: – моего наследника…

Поджимаю губы, но молчу, не зная даже, чего хочу больше: чтобы УЗИ показало мальчика или… Девочку…

Как же его слова причиняют мне боль, но я гашу ее и прячу глубоко внутри, понимая, что это плохо скажется на ребенке. Нужно пропускать все грубости и колкость сквозь себя, а вот после родов можно будет позволить себе недолго пострадать.

– За что ты так со мной… – сиплю. – Мне ведь от тебя ничего не нужно.

Он никак не комментирует мою боль, которую я не смогла сдержать. Впрочем, я сразу же закрываю рот, и больше до больницы не произношу ни слова.

А вот когда мы паркуемся возле нужного и до боли знакомого здания, у меня начинают дрожать конечности. Больница белым пятном выделяется на фоне подступающей осени. Слышу, как хлопает дверь со стороны водителя, а спустя некоторое время открывается моя. И любая бы порадовалась такой молчаливой галантности, не требующей лишнего напоминания, но я знаю, что кроется за этим… Лицо расчетливого мерзавца, чей вид вызывает у меня лишь тошноту. Ассоциируется со змием, искусившим Еву предать род человеческий… Как я предала Диму… Встряхиваю головой и решительно спускаюсь сама, не принимая мужскую протянутую ладонь.

– Гордая, – хмыкает мне вслед, пока я твердым шагом, чеканя каждую поступь, направляюсь к бетонной лестнице.

На крыльце в это время стоят несколько человек, каждый уткнулся в экран своего мобильника. Уверена, закричи я и попроси о помощи, никто из них и не шевельнется. Усмехаюсь про себя и прохожу мимо них, не удосужившись посмотреть, идет ли Фарид следом. Хотя отчаянно молюсь, чтобы по дороге его сбил автомобиль или что-то задержало, на крайний случай. С одной стороны, корю себя за такую мстительность, а с другой… Что мне еще остается, кроме этого? Ведь никаких рычагов воздействия у меня нет. Я всего лишь звено в цепи его жизненного пути.

– Куда прешь, – вдруг бычится мужик, когда я нечаянно задеваю его на входе.

– Простите, я случайно, – тараторю, смотря под ноги, но морщусь при этом, до чего же у незнакомца неприятный голос и тон.

– Слышь, коза, ты че в пол уставилась? Западло мне в глаза извиниться? Слышь… – почему–то никак не угомонится прохожий, который так и не вышел из здания.

Я иду вперед, не желая вникать в суть его речи, но тут его пальцы цепко и больно хватают меня за плечо, заставив остановиться и застонать от неприятного ощущения в мышцах.

– Ай, – вырывается у меня, не могу сдержать стон.

И тут мужчину резко отталкивают от меня. Да так резко, что я не успеваю даже опомниться или как–то отреагировать. Все происходит, как в тумане, я уже слышу только рык Фарида и его летящий в лицо мужика кулак.

Глава 12