Цербер-Хранитель

Дом Ба, а до недавних пор и его, Мирона, дом располагался на окраине города в чудеснейшем месте посреди сосновой рощи. В соседях у Ба были сплошь достойные люди, уважающие свою и чужую приватность. Да и двухметровый забор приватности очень даже способствовал. У Мирона был ключ и от калитки, и от ворот. Но пользовался он в основном воротами, потому что добирался до родового гнезда исключительно на машине. Он все порывался установить автоматические ворота, чтобы ему и Ба было удобнее заезжать во двор, но Ба почему-то сопротивлялась, не желала менять прекрасные кованые ворота на бездушную механику. Потому пришлось выбираться из машины и открывать ворота вручную крупным, винтажного вида ключом. Ключ этот из-за его размера Мирон хранил на отдельной связке и почти никогда не выкладывал из «бардачка». Замок привычно лязгнул, ворота привычно скрипнули и гостеприимно распахнулись.

На подъездной дорожке перед деревянным двухэтажным домом дремал «Миникупер» Ба. Летом Ба никогда не загоняла его в гараж. Мирон припарковался позади «Миникупера», взбежал на крыльцо и толкнул входную дверь. Потому что район был тихий, а соседи все сплошь приличные, Ба никогда не запирала дверь, и Мирон всегда ее за это ругал. В отличие от Ба, он не был склонен идеализировать людей, да и по роду службы навидался всякого. Зачем же далеко ходить? Девчонка, которую Харон запретил называть Джейн Доу, ярчайший тому пример.

В доме привычно пахло духами и свежесваренным кофе, с просторной кухни доносилась музыка. Девятая симфония Бетховена, если Мирону не изменяла память. Ба любила классику.

– Ба? – Мирон сбросил кроссовки. – Ба, ты снова не заперла дверь!

Не дожидаясь ответа, он сунул ноги в еще одни «оленьи тапки», которые Ба держала специально для него, и направился на запах кофе и звуки музыки. Он шел, а в душе поднималось что-то теплое и пушистое, что-то прихваченное из далекого детства, когда каждое утро он, еще не до конца проснувшийся, спускался со второго этажа на звуки музыки и аромат кофе.

Ба ждала его и сейчас. Она стояла у плиты, зорко наблюдая за вскипающим кофе. Она была при полном параде и при марафете, одетая в льняной костюм, с легким макияжем и уложенными волосами. Мирон и забыл, что, в отличие от него, Ба сегодня на работу.

– Здравствуй, Мироша! – Она подставила ему щеку для поцелуя. Щека тонко пахла пудрой, а волосы Ба – духами. Только одной лишь Ба дозволялось называть его этим дурацким именем Мироша. – Решил заехать пораньше? Кофе будешь?

– Кофе буду! – Мирон распахнул холодильник, прищурился, оценивая его содержимое. – И покушать бы чего.

– Можешь сделать бутерброды. Ветчина и сыр на верхней полке.

Ба сняла турку с огня, перелила ее содержимое в чашку. В отличие от большинства бабушек, она не особо заморачивалась с готовкой, чтобы непременно первое, второе и компот. Нет, когда Мирон был еще ребенком, конечно, заморачивалась, а как только он вырос и вылетел из гнезда, перестала. Сама она ела крайне мало. Иногда Мирону казалось, что Ба живет исключительно на кофе и сигаретах. Вот и сейчас она сунула в мундштук тонкую сигарету, распахнула окно и закурила. В ярком оконном проеме темный силуэт Ба выглядел тонким и изящным. И не понять, сколько ей на самом деле лет.

– У меня полчаса, Мироша, – предупредила она, затягиваясь сигаретой. – К обеду приедет комиссия из области, хочу убедиться, что экспозиция готова. А у тебя сегодня выходной?

– Мне в ночь. – Мирон соорудил бутерброд, сел за стол, придвинул к себе чашку с кофе.

– Значит, сможешь постричь газон, – сказала Ба, выглядывая в окно. – Газон у меня, Мироша, совершенно безобразного вида. Стыдно перед соседями.

– Соседи его все равно не видят, – пробубнил Мирон с набитым ртом.

– Я вижу, – Ба покачала головой.

– Сделаю! – Он отхлебнул из своей чашки, блаженно зажмурился. – Ба, ну почему у тебя кофе всегда такой вкусный?

– Обыкновенный у меня кофе, не выдумывай. – Ба погасила сигарету, шагнула к Мирону, провела тонкими пальцами по его волосам, сказала строго: – Зарос. Пора бы постричься.

– Всенепременно, – пообещал он. – И газон постригу, и волосы! А я к тебе с просьбой, Ба. – Он посмотрел на нее снизу вверх, как в детстве.

– Ого! – Ба усмехнулась, обошла стол, села напротив. – Какого рода просьба? – Она бросила быстрый взгляд на изящные наручные часики.

– Я бы хотел поближе посмотреть на один экспонат. – В солнечном сплетении закололо и завибрировало. Верный признак того, что он на правильном пути. Чтобы погасить эту щекотную вибрацию, Мирон залпом допил кофе, сказал: – Давай я сопровожу тебя на работу и там поговорим.

– Дождалась! – Иронично улыбнулась Ба. – Ребенок созрел до вопросов, касающихся культурного наследия.

– Ну, может и не совсем культурного, но точно наследия. – Мирон встал из-за стола, помог встать Ба.

– Заинтригована. – Она окинула его долгим и очень внимательным взглядом. Почти как Харон. Иногда Мирону казалось, что у этих двоих очень много общего, хотя друг дружку они не то чтобы недолюбливали, но общения избегали. – Ну, ты поел? Тогда поехали!