Цербер. Найди убийцу, пусть душа твоя успокоится

Именно благодаря визиту к ним в Тульчин в начале 1819 года князь Сергей Григорьевич познакомился с Пестелем и вступил в тайное общество. Неизвестно, которая из сестер ему нравилась, но Софья Станиславовна как раз в то время стала невестой Киселева, поженились они в 1821 году и несколько лет жили душа в душу, потом брак разладился. Ольга Станиславовна позднее вышла замуж за Льва Нарышкина. В том же 1819 году высший свет обсуждал громкий скандал между графиней Софией Потоцкой и ее сыном (а может, пасынком) Мечиславом: тот выгнал Софию из тульчинского дворца и присвоил ее драгоценности. Павел Пестель рассказал эту историю в письме к отцу, который откликнулся: «Истории гр[афини] Потоцкой с ее младшим сыном следовало ожидать. Мать – дырявая корзина, уже разорившая столько народа, а сын глупый и скверный во всех отношениях». Граф Иван Осипович Витт приходился Потоцким родней по матери, пасынком Станислава Щенсного и сводным братом его детям. Он унаследовал долю наследства отчима и сделался весьма богат.

В том мире все были знакомы между собой. Сергей Волконский хорошо знал графа Витта по военным походам. Павел Пестель тоже, конечно, знал графа Витта, мало того, одно время, когда Пестель устал от службы в штабе с его бесконечными интригами, Витт предлагал ему перейти к себе в военные поселения и Павел Иванович всерьез об этом думал. И еще того более, Пестель был влюблен в падчерицу Витта Изабеллу и хотел жениться. Это мог бы быть весьма странный союз двух очень разных фамилий. Пестели, обрусевшие лютеране немецкого происхождения (прадед декабриста приехал в Россию при Петре Великом), добропорядочные, исповедовавшие прямолинейно-назидательную добродетель, и семья ловких авантюристов поляков.

Обсуждая с сыном его сердечные дела, отец Иван Борисович беспокоился именно из-за этого несходства принципов: «Полячки известны своим легкомыслием. Сколько среди них разводившихся по несколько раз, даже их закон облегчает эти расставания. Полячка, ежедневно видя дурные примеры, легко к ним привыкает. Воспитанная в такой семье, как у Потоцких, было бы чудом, если бы молодая особа имела настоящие принципы, делающие совместную жизнь счастливой». Неясно, отчего Павел Пестель так и не посватался, может быть, как раз по этим причинам.

Но вернемся к графу Ивану Осиповичу и расскажем о нем, наконец, по порядку. Он родился в 1781 году в Париже, одиннадцати лет поступил корнетом в русский лейб-гвардии Конный полк, при Павле I перешел в кавалергарды, потом в лейб-кирасиры. Был тяжело ранен при Аустерлице, вскоре после заключения Тильзитского мира вышел в отставку, как считалось, из-за неприятностей по службе. А два года спустя вновь поступил на военную службу, но на этот раз… в армию Наполеона. С которой и проделал австрийскую кампанию 1809 года. Формально тогда Россия и Франция были союзниками. Однако современники равно подозревали Витта как в ловкой беспринципности, так и в том, что он был шпионом. Кажется, верно было то и другое. Во всяком случае, спустя непродолжительное время Витт как ни в чем не бывало оказался снова в русской армии. По мнению авторитетного современного специалиста по истории разведок обеих сторон Виктора Михайловича Безотосного, Витт в 1811 году несколько раз ездил в герцогство Варшавское, где выполнял роль русского разведчика, используя родственные связи и знакомства в высшем польском обществе. Не исключено, что одновременно Наполеон считал его своим агентом, но тут ничего достоверно не известно. При этом русское командование не то чтобы сильно Витту доверяло, Барклай де Толли написал тогда Багратиону, что, давая поручения Витту, «надлежит быть против него весьма осторожну, чтоб он ничего не мог узнать о наших распоряжениях, местопребывании войск… не входить с ним в искренние изъяснения и не доверять ему таких дел, обнаружение коих могло б вредить нашим пользам». Совет не входить с Виттом в «искренние изъяснения» был, может быть, излишним для осведомленных о свойствах графа современников; но можно заметить, что персонажи романа «Цербер» следовали ему неукоснительно.