Цербер

Рон снова залез на свою койку и все равно не мог уснуть. Сказывалось перенапряжение дня и какие-то слуховые галлюцинации. Откуда-то сверху раздавался ритмичный звук, будто бы колокола или камертона. Басовитый, пробивающий насквозь, заставлявший дрожать внутренности.

— Да что там гудит?.. — непонимающе зашептал Джек Вильямс, также не в силах уснуть от непонятного шума, пробиравшегося даже под черепную коробку.

— Ты тоже это слышишь? — удивился Финист.

— Это слышат все… — ответил кто-то из темноты в противоположной стороне.

В казарме началось шевеление. Сразу несколько человек, у кого еще остались силы шевелиться, решили узнать, что им мешает заснуть. Темень внутри стояла такая, что хоть глаз коли, никакого источника света ни у кого не имелось, а сияния, исходившего от редких мелких звезд, явно не хватало. Так что разбираться со всем пришлось на ощупь.

— Динамик какой-то, — прошептал самый высокий рекрут, смогший дотянуться до потолка, встав на рядом стоящие кровати. — А от него проводок…

— Может, отключим? — возникло предложение в темноте.

— А потом нас всех накажут… — прозвучал резонный ответ.

— Факт, — согласились из темноты, и это мнение было поддержано целым гулом голосов.

— А они не догадаются…

— То есть?

— Да очень просто. На ночь отключим, а утром снова проводки подсоединим…

— Вдруг сигнализация какая-нибудь на этот случай существует? Прибегут эти ублюдки, и нам всем достанется по полной…

— Да ну на хрен! Какая еще может быть сигнализация?

— Хочешь проверить?..

— Что-то не очень…

— То-то и оно. Хрен с ним, с этим динамиком, пускай гудит. Как-нибудь да уснем.

На этом и порешили. Рекруты стали разбредаться по своим койкам. Забрался в спальный мешок и Рон.

Через полчаса ему даже начало качаться, что этот ритмичный глубокий звук, похожий на «бум-м-м… бум — м-м-м…» его успокаивает, вводит в транс, растворяя сознание в бесконечности.

«Вроде буддисты таким звоном во время молитв пользуются…» — подумал Финист.

Лишь где-то на задворках сознания шевелилась назойливая мысль, что это все неспроста. Что не ради пленников подвесили эти динамики, есть какая-то у них другая цель.

«Может, будить по ним нас будут?» — задал Рон вопрос сам себе.

«Но сегодня разбудил сотник».

«Значит, подвесить в прошлый раз не успели…»

«А чего оно тогда звенит?»

«Может, проверка работоспособности?»

«Может, но вряд ли. Тут что-то другое…»

На этой беседе со своим вторым «я» Рон и уснул.

33

День шел за днем. Несмотря на все чинимые над пленниками унижения, наказания, ежедневный мордобой до потери сознания, лишения пищи, люди, как ни странно, крепли. Возможно, просто как-то привыкали и втягивались в новые условия обитания. Отбрасывая все ненужные чувства, помыслы, желания на свалку сознания, заменяя их одним-единственным — выжить.

Росла результативность. Утренние пробежки становились длиннее, но к их концу падали не все. Половина рекрутов уже оставалась на ногах.

То же самое с драками. Если первое побоище длилось полтора десятка минут, то в дальнейшем время массовой драки постоянно росло и спустя три месяца уже достигало часа. Притом люди валились не столько от полученных ударов и увечий, сколько от общей усталости. Нельзя же вечно махать руками и ногами! И, что интереснее всего, сотник Гром просто не мог найти, к кому придраться! Все работали с максимальной отдачей, не сачкуя.

Система наказаний грозила рухнуть, но выход истязатели нашли без особого труда. После таких впечатляющих результатов внутри отрядов сотники начали устраивать стычки между своими сотнями. Понятное дело — Хромая сотня всегда проигрывала и несколько недель подряд оставалась без ужина. Но еще ни разу ей не приходилось есть песок, а, как они однажды узнали, эта угроза сотника Грома была не пустыми словами, такой метод наказания действительно практиковался.

Однажды одна несчастная сотня сильно провинилась перед своим сотником — проиграла бой доведенной до исступления Хромой сотне. Шестьдесят шесть человек побили полнокровную сотню. И штрафники перед всем остальным Легионом, загребая и давясь, ели песок, запивая его водой.

После такого показательного наказания результаты выросли еще на порядок, приказы сотника выполнялись мгновенно, как бы по-идиотски они ни звучали.

На строевой подготовке рекруты показывали чудеса синхронного марша.

Однажды в результате пробежки они наконец узнали об участи тех людей, которых в начале пребывания на Цербере определили в рабы.

Сотня пробегала совсем рядом с огромной плантацией, засеянной бобами, одними бобами и ничем кроме бобов. Лишь на небольшом участке росли другие культуры вроде помидоров, огурцов и чего-то еще. Сразу ясно, что это для самого Кэрби Морфеуса и его ближайших сподвижников.

Рабы занимались растениями, постоянно их поливая и пропалывая грядки. Земля Цербера была бедна, и ее приходилось постоянно удобрять.

— Знаете, чем они удобряют землю? — спросил, пробегая Гром. — Собственным дерьмом! Видите, вон тех, с большим баком в руках? Он доверху наполнен их калом. А вон те его месят…