Церебрум (СИ)

Девушка потянула Артура за собой, похлопала по груди.

— Все нормально, видишь, это всего лишь шоу, ей не причинят вреда.

Но слова успокоения потонули в дружном скандировании:

— Убей! Убей! Убей!

Артур поднялся. Взглядом полного недоумения уставился на сцену. Эва была невредима, только слегка потрепана и испугана. Она напоминала затравленного жучка в банке в свете огромного прожектора.

Тогда Артур позволил взгляду скользнуть по женщине-принципалу. Женщине, своей безупречностью напоминающую его мать. Мими… Артур напрягся, приглядевшись внимательней, понял, что это не она. Хотя внешность была поразительно похожа, но исключения остались. У данной особы были прямые волосы, тогда как Мими неустанно крутила свои, чтобы у них с Артуром находилось больше общих черт. Этим она давала иллюзию родства. Но теперь он знал правду, и его не обманешь. Принципалы всего лишь машины. Пустые и бесчувственные… за исключением этой на сцене.

Она кричала о своих покинутых детях, как будто мир под ногами рухнул. Ее горем можно было поперхнуться. А от ее вроде бы тихого голоса, оглохнуть. Не увидь это воочию, Артур подумал бы, что его обманывают. Принципал думала о своих детях. Не о своей жизни, не о нарядах, важных мероприятиях, где каждый мирится достижениями своих примитивов… а о детях, которых взяла на воспитание. Может, она не такая, как все? Или поврежденная? Жаль, он не слышал, о чем шептались Эва и женщина. По виду девушки, принципал сказала что-то очень важное.

* * *

Руки, что безжалостно оторвали голову несчастного демона, легко подняли Эву и перекинули через плечо. Безэмоциональный голос бросил:

— Шоу окончено.

Но на пути встал «продавец счастьем», улыбаясь прогнившими зубами.

— Э-эй, не так быстро…

Влá слав не стал слушать, его кулак осадил обезьяну на пол. Не видя больше препятствий, он прыгнул в притихшую толпу. Но тишина длилась недолго, подземный народ вновь начал бесноваться, готовясь к новому зрелищу. Задрав голову, Эва увидела, что на сцену выволокли новую игрушку — безжизненное мужское тело. Оказавшись в кольце металлической сетки, принципал ожил, внимательно огляделся. Ни страха, ни упреков, только полное недоумение.

Эва, болтающаяся вверх тормашками, прикрыла глаза. Она попыталась побороть тошноту, подкатившую к горлу, и парализовавший ступор, вывернувший ее внутренний мир наизнанку. Под стать месту, в котором находилась.

То, что произошло на сцене, как будто отпечаталось на обратной стороне век и повторяло одну и туже картину:

Влá слав подходит к принципалу, оказываясь за ее спиной. Хватает за растрепанные волосы и тянет вниз, подставляя ее изящную шейку к свету. Резкий и точный удар отделяет голову от тела, несмотря на многочисленные металлические трубочки, проводки, по которым текла синяя жидкость. Было ощущение, что он делает это не впервые и с легкостью, точно зная, куда бить.

Искры, резкий и удушающий запах плавящейся пластмассы, и тело безвольно валиться на пол. Навязчиво. Раз за разом, снова и снова в ее парализованном мозге.

Насильственная смерть демона, этот сброд приговорил демона. Невероятно. Гадко, жутко и, казалось, противоестественно. Эва всю жизнь думала, что демона невозможно убить или причинить вреда, ведь он создатель мира. В чем кстати всегда сомневался ее отец. Демон оказался таким же смертным, как и любой другой в этом зале. Теперь Эва поняла, что даже создатель может оказаться всего лишь игрушкой на потеху.

— Влá слав, отпусти.

— Закрой рот!

— Отпусти или я закричу, — бесцветным и слишком усталым голосом сказала Эва, чтобы воплотить угрозу. — Мне надоело все это, я просто хочу домой, я хочу к папе.

Но ее слова вызвали у Власлава лишь вздох раздражения и передергивание плечами, причинившее Эве большее неудобство.

Пока она отчаянно боролось с внутренними противоречиями, не заметила, что воздуха стало больше, а вонь от спиртного дурмана и потных тел испарилась. Только когда Влá слав усадил ее на землю и заглянул в глаза, она поняла, что «нора» осталась далеко позади.

— Да что с тобой?!

Эва будто очнулась

— Что со мной? Ты хочешь знать, что со мной? — ей удалось сконцентрироваться.

— Ты, — она хотела обвиняюще ткнуть в него пальцем, но силы будто покинули ставшее таким тяжелым хрупкое тело. — Ты убил… убил демона.

— Демона? — мужчина жутко улыбнулся. — А ты хотела сделать это сама? Прости, что помешал, может быть, подожди я еще немного, и ты сама открутила бы ему голову.

— Я не об этом! — крикнула девушка, испугалась эха, понизила голос: — Ведь женщина даже не сопротивлялась. Она была беззащитна.

Эва думала, что Влá слав вспылит, но он лишь удивился.

— Я что-то не пойму, синевласка, ты хотела, чтобы она начала сопротивляться и угрожать? Тебе было бы легче, если бы мы начали драться? Тогда бы ее смерть была для тебя оправдана. Так ты считаешь? Или она должна была напасть на тебя? Ты не понимаешь, что не сделай я этого, толпа бы тебя растерзала. И вряд ли я смог бы помочь.

Эва устало выдохнула.

— С этим трудно поспорить.

Мужчина опустился на одно колено, поравнявшись с ее глубокими и такими печальными в этот миг глазами.