Церебрум (СИ)

— Если тебе станет легче, я могу сказать, что мне жаль.

Эванжелина хмыкнула. Отмахнулась, закрывая эту тему.

— Скажи, ты нашёл тех трапперов?

Влá слав почесал затылок.

— Да и нет.

— Что это значит?

— А то, что в тот момент, как я за ними погнался, увидел тебя.

— Так ты их не поймал, — с нотками разочарования протянула Эва.

— Нет, — ответил мужчина, замечая, что девушка совсем поникла. — Но кое-что выяснить мне все же удалось. Твой отец…

Но фразу закончить не успел, так как за спиной раздалось громогласное:

— Влá слав?!

Мужчина напрягся, пальцы, лежавшие на коленях, сжались. Эве показалось, что серые радужки потемнели. Мужчина как бы нехотя выпрямился и обернулся.

— Влá слав, это правда ты, — с долей сарказма произнес женский голос.

Мужчина небрежно прошелся взглядом по трапперам, которых Эва видела впервые, но казавшимся знакомыми. Нет, не девушка, а лысый смазливый мальчишка. И где она его видела? Поднявшись на ноги, Эва встала рядом с мужчиной.

— Ты их знаешь? — тихонько спросила она.

Но он издал лишь возглас то ли раздражения, то ли презрения.

— Что тебе нужно, Софи?

Когда незнакомка с черными косами услышала, как ее назвали, сморщила носик.

— Не называй меня так… Соня, меня зовут Соня.

— Значит, Соня, — мужчина ухмыльнулся. — Так, что тебе здесь нужно, Соня, — с явной угрозой спросил мужчина, не спуская с девичьего лица пристального взгляда и полностью игнорируя ее спутника, который не опускал такого же пристального взгляда с Эвы, будто пытаясь сожрать. Эванжелина поежилась и еще ближе придвинулась к Влá славу, подмечая насыщенного серо-зеленого оттенка гипнотические глаза, светлые брови и плотно сжатые губы незнакомца.

— Пришла проверить не сдох ли я здесь?

Девушка невозмутимо фыркнула:

— А разве это возможно? Мне иногда казалось, что ты бессмертный. Хотя не скрою, я очень удивлена тебя видеть. Два года в Изнанке, это не Дисней Лэнд.

— Тебе откуда знать, предательница.

— Что — предательница? — девушка оскорбилась. — Я хотела уберечь тебя.

— Я оценил, особенно тогда, когда твоя рука втыкала в меня нож. Прости, что сразу не понял твоих добрых намерений.

Эва удивленно приподняла бровки, начала кое-что для себя понимать. Эта та самая Софи. Софи, которую он не раз упоминал… когда впервые Эва оказалась на его пороге, он принял ее за Софи и чуть не изнасиловал. Со слов Назрин, он звал Софи в бреду, когда его лечила и прятала Венера в своем бордели. Без сомнений. Эта та, что жила в его голове, возможно, и сердце. И которая, оказалось, его предала, надломив и чуть не погубив. Но как такое возможно, он же говорил, что она давно умерла.

— Думай, как знаешь, мне незачем оправдываться. Каждый несет свою правду. Я выбрала верхний мир, ты нижний. Все давно кончено.

На этих словах, режущих не хуже битого стекла, Влá слав поморщился и стиснул челюсть. На лице пошатнулась невозмутимость, поплыли эмоции. Жалось, сожаление, злость, тоска и невероятная ярость, все это смешалось, выдавая как тяжело держаться мужчине.

— Что вам нужно? — сквозь зубы процедил он, только теперь замечая лысого.

— Она, — сдержанно, будто и не было между ними напряжения, сказала черноволосая.

— Хм… любопытно, и зачем же? — слащаво протянул Влá слав, пытаясь задвинуть за себя упирающуюся Эву.

— А это не твое дело. Эванжелина, хочешь выбраться на свободу из этого отвратительного места, пойдем с нами, мы тебе поможем.

Эва скрестила на груди руки.

— Вы думаете, я совсем шкура! Никуда я с вами не пойду!

И неважно, что только минуту назад она думала, что Влá слав это худшее, что с ней могло случиться.

— Слышали. Проваливайте. У меня нет желания тратить время.

Влá слав грубо схватил Эву за предплечье, уводя прочь. Но не успел сделать и пару шагов как за спиной, разрезая тьму, раздался оглушительный выстрел. Влá слав замер, а через секунду повалился на землю. Его глаза закрылись.

— Влá слав?!

Эва обернулась. Тот самый молчаливый траппер, пожирающий ее глазами, на вытянутой руке держал оружие. И, похоже, сам не понимал, что сделал.

— Я… я спас тебя, — неуверенно сказал он.

— Ты убил его! — закричала она и кинулась к бездыханному телу, лежащему на животе.

Ткань черной водолазки быстро напитывалась. С правой стороны в области лопатки кровь прилипла к ладошкам, стремительно покидая тело. Нащупав пальцами небольшое отверстие от пули, Эва не теряя времени стянула у Влá слава нож, стала кромсать его куртку, чтоб прижать к ране, понимая, что кровь выходит стремительно и что она не готова вот так отпустить мужчину.

— Влá слав, Влá слав, волчьи потраха, очнись. Влá слав! — Эва прижала свое ухо к его спине, пытаясь почувствовать сердцебиение, но в этот момент руки незнакомца оторвали ее от умирающего.

— Нет! Нет! Не трогай меня.

Вывернувшись, она хотела ударить парня в грудь ножом, но он ловко и слишком стремительно перехватил ее запястье, заставляя сталь выскользнуть из побелевших пальцев. Тогда Эва направила энергию злости в удар, попав по голени. Парень взвыл от боли, но смог сцепить ее руки магнитными кольцами.