Церемониальная магия

Горячее желание Уэйта отделить философскую традицию каббалы от традиции магической – причина для непрестанного разъяснения им основ церемониальной магии. Именно поэтому эта книга заканчивается следующими словами: «Несомненно, что мысль Израиля и, создавшая вначале выдающейся памятник мистической литературы Zohar, затем в результате блуждания в темных закоулках человеческого разума породила Церемониальную Магию. Именно это имеет здесь первостепенное значение и является единственным, потому что оправдывает необходимость и объём данного исследования».

Так или иначе, в выигрыше остаются те, кто хочет больше знать о церемониальной магии и кого вовсе не заботит, сколько на самом деле у неё общего с каббалой.

Все значительные магические искусства до эпохи средневековья (фактически составившие основу церемониальной магии, о которой и пишет Уэйт) были частью традиционных для того времени религий. Действительно, некоторые виды магии устарели и были заменены. «Изгоняй ведьм отовсюду», – говорит Ветхий Завет, но гадание, запрещенное ведьмам, продолжали практиковать священники, использующие Urim и Thummim (в иудаизме – предметы из металла или драгоценных камней с выгравированными на них символами, которые носили в качестве нагрудника высшие священники и которые использовались как жребий, чтобы узнать ответ Бога – да или нет – на интересующий вопрос). Можно привести сотню подобных примеров. Другими словами, было две магии – современная, узаконенная и устаревшая, незаконная. В позднем иудаизме и, тем более, в христианстве устаревшую или относившуюся к другому направлению магию объявляли делом рук дьявола. Уэйт, несмотря на его выдающиеся знания и мудрость, остался заложником такого подхода. Но это не помешает нам наслаждаться его Полным Гримуаром.

Читатель обратит внимание, что Уэйт отказывается признать обоснованность различия между черной и белой магией. Существует точка зрения, исходя из которой, мы можем согласиться с Уэйтом, но сам её он не проясняет. В истории религии и мистицизма есть значительные моменты, когда об известных личностях и даже группах лиц можно было сказать, что они в своих молитвах не соприкасались ни с белой ни с черной магией. Я думаю, что Уэйт прав, когда говорит, что автор Zohar был таким мистиком. Но даже если Zohar - это жемчужина каббалистической литературы, отсюда не следует, что в каббализме нет никакой примеси магического. Я не вижу здесь никакого парадокса. А дело просто в том, что в горной цепи каббализма Zohar- высший пик, и только. В остальной части цепи явно прослеживается оттенок магии, в основном белой, но иногда и черной. За семь столетий, прошедших с тех пор как Моисей де Леон написал Zohar, всегда было достаточно каббалистов в мире и среди иудеев, и среди христиан. Но только горстка из них провела жизнь в размышлении, не прося ничего у Бога.

У нас есть возможность процитировать по этому вопросу высказывания известного историка и толкователя каббализма профессора Иерусалимского университета Гершома Дж. Шолема (Gershom G. Scholem). Следующие абзацы взяты из его известной книги «Основные тенденции в еврейском мистицизме» (3-е издание). В книге описывается время от средневекового хасидизма, который предшествовал Моисею де Леону до хасидизма XVIII столетия и даже более позднего.

«Опасности, которые миф и магия представляют для религиозного сознания, в том числе и для мистического, ясно показаны в развитии Кабализма. Редко кто не испытывает чувство то восторга, то отвращения, читая произведения крупнейших каббалистов. Во времена, подобные нашим, когда мода на слепое и поверхностное осуждение даже самых ценных элементов мистицизма угрожает смениться одинаково некритическим и обскурантистским прославлением каббалы, надо иметь полную ясность в этом вопросе… Философия опасно близко подошла к тому, чтобы потерять Бога; каббализм, который намеревался защитить Его, проложить к Нему новую и великолепную дорогу, столкнулся на своём пути с мифологией и подвергся искушению потерять себя в этом лабиринте».