Церемония жизни

— Да ты что?! — вскричал мой муж. Лицо его побелело, и он вскочил на ноги, не выпуская из рук коктейля. — Этого нельзя допустить! Слишком серьезное мероприятие!

— Но она сказала именно так. Ты ведь знаешь: уж если что задумала, ее не остановить.

— Знаю, но от этой встречи зависит вся ее дальнейшая жизнь!

Он так распалился, что мне осталось лишь примирительно вздохнуть:

— Пожалуй, ты прав… Попробую отговорить ее за оставшиеся несколько дней.

Куми младше меня на три года. В шестом классе она вдруг заявила мне:

— В прошлой жизни я была женщиной-воином и защищала город демонов Дундилáс!

— Да что ты? Забавно… — только и вырвалось у меня.

Сама я к тому времени уже заканчивала старшую школу — и все ее фантазии выслушивала уважительно, по-взрослому.

— Теперь-то я живу в Японии как дочь обычных родителей. Но в демоническом городе Дундилас я обладала сверхспособностями, и моей работой было сражаться с врагом. В мое нынешнее тело я переродилась ненадолго. После того как оно умрет, я планирую вернуться назад, в демонический мир.

— Вот даже как?

Фантазии в голове у Куми клубились самые разные, но с тех пор она все чаще рассказывала мне о своей предыдущей жизни. Истории эти, в целом, мне даже нравились.

— Моей нынешней семье я очень благодарна за ее заботу, но иногда я все-таки скучаю по своей прошлой жизни, — не раз повторяла она. С такой грустью в голосе, будто и правда готова была умотать в свой Дундилас, где бы тот ни находился. С ее точки зрения, именно там жила ее настоящая семья, а наши с нею родители, как и я сама, были для нее просто симпатичными незнакомцами.

— Ну еще бы! — понимающе кивала я. Как и всегда, когда ее слушала.

— Лучше бы ты остановила ее тогда, — ворчала мать годы спустя. Хотя примерно тогда же Куми начала рассказывать о своей прошлой жизни ближайшим друзьям, и вскоре о ее «демонизме» судачила уже вся школа.

И, хотя мы рассчитывали, что в старших классах наша фантазерка остепенится, — слишком много одноклассников из ее средней школы перешли в старшую вместе с ней, и дать задний ход у Куми не вышло бы даже при сильном желании. В итоге весь ее выпускной фотоальбом оказался исчиркан дружескими пожеланиями: «Забери меня в свой Волшебный Город, окей?», «Смерть врагам Дундиласа!» и так далее.

Может, хотя бы в вузе она возьмется за ум, все еще надеялась мать, — но я уже смутно догадывалась, что этим надеждам сбыться не суждено. Всякий раз, когда в гости к Куми приходили подружки по спортивной секции, из-за двери ее комнаты так и слышалось:

— Ох, Куми! Да ты просто гуру темных сил!

— Так и есть… Только никому не говори!

Примерно тогда же я услышала от друзей словосочетание «синдром подростковых галлюцинаций». Конечно, меня впечатлило, что для заскоков моей сестры существует определение, но термин тот оказался псевдонаучным жаргоном — и официальным названием болезни, увы, не считался.

Вот так получилось, что, даже закончив вуз и устроившись в серьезную фирму, Куми продолжала вести себя как некий медиум с демоническими сверхспособностями.

Год за годом, наблюдая за Куми, я испытывала нарастающее уважение к девчонке, которая взрослеет у меня на глазах, не сдавая при этом ни единого бастиона своего персонального мира. Тот беспардонный жаргонизм не относился к ней никоим боком. Ее мотивация была куда серьезней — и «проходить с годами» не собиралась.

В компании, принявшей сестрицу на работу, новичков не водилось — коллектив почти целиком состоял из мужчин средних лет, которые на все ее странности реагировали просто ласковыми улыбками: «А ты забавная, Куми-тян!»

В большинстве подобных контор ее ожидал бы тотальный бойкот — но, как ни странно, моей сестре очень везло на людей, ценивших ее «несусветность». Пускай их было немного, но рядом с Куми всегда оказывались друзья, готовые слушать истории о демоническом городе Дундиласе, не поднимая ее на смех.

Наша мать свою младшую дочь не понимала совсем, в общении с Куми вечно срывалась на крик, и, чтобы предотвратить очередной скандал, мне постоянно приходилось за сестру заступаться. Ладить между собой эти двое не могли никогда. Едва закончив вуз, Куми ушла из дома и стала жить в одиночку.

Тогда-то моя сестрица и пристрастилась к странной еде.

Начав готовить себе сама, тут же переключилась на пищу жителей города Дундиласа. То есть, выходя в город, продолжала уплетать обычные стейки с рисом карри — но дома, похоже, соблюдала исключительно демонический рацион.

Сестра моя выросла бок о бок со мной в унылых пригородах Сайтамы, и почему мы с ней получились такие разные — загадка для меня до сих пор. Но если ей и правда так веселей, то и слава богу.

Сама я, впрочем, кухни города Дундиласа не пробовала. Истории о нем слушала с интересом, но его «местных блюд», прямо скажем, побаивалась. Никогда, даже в шутку, мне не хватало духу запихивать в свой желудок столь подозрительные с виду субстанции.