Церис

Вспомнив, что воспитательница что-то мне принесла, медленно подошла к блюду и тут же отошла назад. Передо мной лежала мёртвая птица, убитая мной сегодня. С неё стекала вода, и грязи не было, хотя я забросила её в кусты, и она должна была перепачкаться.

Не смея трогать её, я отошла к стене и закрыла глаза, прислушиваясь к каждому шороху. В эту часть дома плохо доносились звуки, но если прислушаться, то можно расслышать даже голоса. Я погрузилась глубже в себя и пыталась расчленить каждый разговор и вскоре отметила, что они стали четче.

Продолжая вслушиваться, кажется я заснула. Открыв глаза, я почувствовала голод. Хотелось кушать. Взгляд зацепился за убитую птицу. Я отвернулась. Она мертвая и не приготовленная. Но через час мне пришлось к ней подползти. Нечто во мне проснулось, и оно хотело есть. Казалось, что не именно есть, а пить. И это что-то находилось внутри убитой птицы.

Я подползла к ней и начала рассматривать, ища искомое. И вскоре найдя рану, из которой уже давно перестала течь кровь, я прикоснулась к тому месту и нажала. Крови не было и это заставило внутреннюю часть сильнее повлиять на меня. Заметив лежащий нож, я подхватила его и вогнала в тушу. Холодная кровь брызнула из раны и язык коснулся жидкости, отмечая металлический привкус, который сразу перешел во вкус ягод. Такие ягоды мы могли есть только летом в сезон цветения вишни.

Облизнувшись и выпив всю сладкую жидкость, внутри меня нечто заставило дальше продолжать. Нож продолжил ковыряться, и я попробовала разрезать тело на две половины, но получилось плохо и тяжело. Вскоре я забросило это дело и принялась с шеи. Полоснув по ней, из раны потекла кровь. Припав к жидкости, я начала пить. Казалось словно внутри меня что-то зашевелилось, замурчало и потеплело, и я увидела мир по-другому. Каждая деталь комнаты обострилась до предела, и она казалась не темной, а наоборот покрылась красками. Я аж заморгала, но не отступила от живительной влаги. Она поступала внутрь и мне становилось хорошо. Казалось, что я давным-давно её не пила и сейчас внутренний стержень, внутренняя пружина, что была натянута внутри, расслабилась. Словно я начала получить то, что мне на хватало долгое время.

Вскоре кровь закончилась и я облизнувшись, воткнула в другую часть нож, но из тех мест пролилось совсем капелька сладости. Облизав рану, я понатыкала других ран, и тут внезапно дверь открылась. Яркий свет упал на лицо и заставил поморщиться. Я зашипела и забежала во тьму, пытаясь привыкнуть.

Оказывается там стояла воспитательница. Она презрительно смотрела на меня и кривила губы.

— Чудовище! Монстр! Демон! Мелкий демон! Кровопийца! — кричала рассерженно она, и я не до конца её понимала. Что значит кровопийца? Я всего лишь хотела есть! Вы мне никакой еды не дали!

— А ну пойдем со мной! — она схватила меня за руку и выволокла из комнаты. Я пыталась отбиваться и, кажется у меня это получилось. Заметила на руках отросшие острые когти и полоснула по руке. Воспитательница тут же выпустила меня из рук, и я побежала по лестнице вниз. Кубарем я свалилась с нее, но боли не почувствовала, а только предвкушение от погони. Мир все таким же был ярким, и я увидела закрывающуюся дверь. Другая воспитательница пыталась меня поймать, но у неё ничего не вышло. Немедленно я выбежала за дверь и попала на улицу. Там играли дети и не смотрели на меня. Они даже не знали, что меня заперли. День шел к вечеру, поэтому солнце только-только склонялось к горизонту. Поморщившись, я рассмотрела, куда мне стоило бежать. Мое тайное место!

Забежав в кусты, я забралась на дерево, что росло на нашей территории. И так как листва скрывала практически все, меня найти было трудно. Да и воспитатели не проходили под деревом.

Сердце билось в груди и отбивало чечетку. Я прислушивалась к каждому звуку. Казалось, что я слышалась каждый стрекот насекомого, каждый шорох, каждое чириканье и то, как над головой прилетают птицы. Я слышала все и даже несмотря на то, что воспитательницы и дом находились далеко, я слышала, как они меня искали. Раздался басовитый голос старшей воспитательницы. Она спрашивала детей, куда я побежала, но те говорили, что меня не видели и только разводили руками. Пообещав им расправу за скрытие, она пошла дальше искать.

Я почуяла вновь сладкий запах. Он находился далеко, но казалось, что очень-очень близко. Запах вишни забился в ноздри и не давал вдохнуть воздух нормально. Сладкий, опьяняющий, вкусный. Казалось, словно я вдыхала запах самого сладкого пирога или нечто такого. Я его никогда не пробовала, но казалось, что в каких-то далеких воспоминаниях катала сладкую патоку на языке или даже нечто еще более сладкое, чем пирог.

Но тут странный эффект исчез. Мир вновь стал таким же, как прежде. И это расстроило. Хотелось вновь увидеть мир цветным. Он по крайней мене был цветным в отличии от моей жизни. Сладкий вкус все еще оставался на языке, и я его вновь посмаковала. Мало. Хотелось еще. Казалось, прошло всего ничего наверно минут пять и эффект рассеялся. Мне нужно еще.